Клятвопреступник

Как и сказал Северус, Драко отправился ужинать только после того, как первый дракон, разобранный на тщательно уложенные в банки и запротоколированные части, разместился в хранилище возле кабинета крестного. Последние емкости они левитировали туда, когда на небе уже появились звезды. Полки заполнились контейнерами с кровью, чешуей, органами, сухожилиями и когтями. Драко знал, что на второго дракона уйдет еще больше времени. Зевнув, он поскреб зудящую кожу, покрытую высохшей кровью, но есть ему хотелось гораздо больше, чем принять душ.

— Уже поздно, — сказал Северус, — У тебя есть время только на то, чтобы поужинать и помыться. Не задерживайся.

— Да, сэр, — послушно кивнул Драко и поспешил из кабинета, пока крестный не вспомнил еще о какой‑нибудь срочной работе. Когда он оказался на кухне, ему пришлось уверить Даффи, что он не ранен, прежде чем та принесла ему ужин. Накинувшись на еду, едва не обжигая рот, слизеринец увидел, как эльф ставит на стол два подноса с десертом. И верно, минуту спустя стена со знакомой картиной распахнулась, и появился Поттер. Увидев Драко, он замер в нерешительности.

— Добрый вечер, — наконец, произнес Золотой мальчик, подошел к столу и уселся.

Драко лишь кивнул и принялся за свои пирожные. Каким бы уставшим он ни был, для десерта всегда можно выкроить время. Доедая, он рассматривал руки гриффиндорца. Они едва заметно дрожали.

— Тебе лучше? — спросил Драко.

— Намного, — кивнул Поттер и оглядел слизеринца. — Ты все еще в крови.

— Слишком проголодался, — он хотел было откусить очередной кусок пирожного, но закашлялся и отвернулся.

— Еще кашляешь? Оттого, что вдохнул мое зелье? — спросил Гарри. — Почему ты не сходил к Помфри?

— Не было времени, — объяснил Драко, пытаясь отдышаться. — Все уже почти прошло. Что бы ты ни принимал, вряд ли это подействовало на меня.

Какое‑то время они ели молча, и юный Малфой снова решился задать Поттеру вопрос. Может, сегодня разговор получится лучше, чем в прошлый раз, особенно если Гарри все еще чувствует себя виноватым за случившееся.

— Кстати, что это было за зелье?

Прежде чем ответить, гриффиндорец доел.

— Просто средство, необходимое, чтобы держать меня в форме. В прошлом году кое‑что случилось.

— То приключение, где ты заработал очередную тысячу баллов?

Гарри слегка улыбнулся.

— Не совсем тысячу… ты что, ничего не слышал на прощальном пиру в прошлом году?

— Я не прислушивался. Мы с отцом были так заняты, что я не замечал почти ничего кроме наших планов.

— Твой отец… — негромко сказал Гарри. — Я сначала об этом не подумал, но… он такой же, как ты? Я имею в виду — вы оба урожденные Малфои.

— Если тебе интересно, полукровка ли он, то да, — «и он намного больше», — закончил про себя Драко.

— Он такой же маленький, как и ты?

Слизеринец подумал, что у Поттера талант задавать очень раздражающие вопросы.

— Я — уникальный случай для нашей семьи. Обычно виверны намного больше.

Гарри собрался что‑то сказать, но передумал и промолчал. Покончив со своим десертом, он поднялся и направился к выходу, но на полпути обернулся.

— Эй, Малфой.

— Что?

— Ты был прав. Ты можешь быть вежливым… иногда, — и ушел.

Драко уставился ему вслед.

Глава 10

Когда свет факелов потускнел и Филч убрался из подземелий, Драко выскользнул из гостиной. Стараясь держаться поближе к стене и прислушиваясь к каждому шороху, он вышел из замка. Сейчас он не мог позволить себе напороться на студентов, бродящих после отбоя. Быстро пройдя через двор, так, чтобы никто не заметил, он приблизился к границе леса и пошел вдоль нее, поглядывая то на деревья, то в сторону школы. Его черная мантия отчетливо выделялась на снегу, но среди теней, там, где земля была не такой заснеженной, он вполне мог спрятаться.

Его дыхание, вьющееся белым парком на морозе, казалось слишком громким. Мантия была теплой и уютной, но она не могла заглушить звук шагов, когда юноша ступал по льду и камням. Хруст сухой травы под подошвами ботинок, шорох ткани, даже его собственное сердцебиение казались Драко оглушительными, словно громовые раскаты. И все равно в одиночестве и на морозе он чувствовал себя намного лучше, чем в замке.

Даже спустя неделю в «Пророке» не появилось ни слова о последнем происшествии. Но школа полнилась слухами, напряжение нарастало, и атмосфера постепенно становилась мрачной, словно в Азкабане. Более того, после нападения Дамблдор запретил ученикам покидать замок под тем предлогом, что пока Большой зал и главный холл не отремонтируют, дети будут в большей безопасности у себя на факультетах. С тех пор именно там процветали и множились дурацкие пересуды, главным образом о Драко. МакГонагалл уверила Снейпа и Малфоя, что ни Уизли, ни Грейнджер не проболтались, но после нападения на Поттера, когда Драко наколдовал стаю огромных ворон прямо перед гриффиндорцами, многие студенты вынесли свой вердикт.