Клятвы и слёзы (ЛП)

"И это может сойти ему с рук? Он убил Эвереста. Это уже становится тенденцией. Убийцы теперь могут беспрепятственно убивать?"

"Нам выгоднее, чтобы он был жив, а не мёртв, — сказал Лиам. — К тому же, Эверест в любом случае умер бы. Сын Морган всего лишь избавил меня от необходимости самому вершить правосудие".

От сдавленного стона Джеба у меня под шерстью побежали мурашки.

"Мне жаль, Джеб, — сказал Лиам. — Я понимаю, что тебе нелегко это слышать".

Поскуливая, Джеб прижал уши и пополз назад, подальше от стаи. Я пошла за ним, но Лиам окликнул меня по имени.

"Несс, собрание ещё не закончено".

Его голос прозвучал так властно, что я опустила голову и обернулась. Как будто моё тело и разум были двумя отдельными сущностями — там, где мой разум хотел последовать за моим обезумевшим дядей, моё тело повиновалось команде моего Альфы.

"Альфа ручейных настояла, чтобы ты приехала пораньше, вместе со мной".

"Я? Зачем?"

"Похоже, она наслышана о тебе".

Я ждала, что у мужчин, чьи взгляды были теперь прикованы ко мне, вырвется смешок. Но никто даже не хихикнул.

"Так что будь готова к семи", — сказал Лиам.

Затем он продолжил отдавать нам распоряжения относительно предстоящей ночи, призывая нас не употреблять никаких напитков или еды, предлагаемых в гостинице, на случай, если их накачали недостающим Силлином.

"Я думал, что мы вернули его весь", — сказал кто-то.

"Почти весь. Но это не значит, что у ручейных нет собственных запасов", — рявкнул Лиам.

Он начал говорить о дополнительных мерах предосторожности, но его голос превратился в белый шум у меня в голове, так как в это время я начала размышлять над тем, почему Морган, великая и ужасная Альфа ручейных, попросила о том, чтобы сначала встретиться со мной.

Может быть, в моём лице она искала себе союзника в нашей стае?

ГЛАВА 39

На следующий день я пошла на работу со смесью волнения и страха, бурлящего где-то глубоко в животе. Август отчасти усугубил моё ужасное настроение. Его беспокойство было настолько сильным, что я решила отпроситься у него пораньше. Прежде чем я смогла уехать, он спросил, не хочу ли я, чтобы он тоже приехал к семи. Когда я отклонила его предложение — потому что боялась, что Морган не оценит, если я приведу телохранителя, — его глаза потемнели, как вечнозелёные деревья в безлунную ночь.

Я не хотела ранить его чувства, и чуть не пошла на попятную, но он всё равно должен был приехать туда вскоре после меня. Кроме того, я не была напугана. Точнее не была слишком напугана.

Особенно после того, как ко мне заглянула Сара, которая только и делала, что без умолку болтала о предстоящей встрече. Она бросила мне на кровать три платья. И хотя я настояла на том, чтобы надеть что-нибудь своё, она сказала мне, что это был званый вечер. Званый вечер, очевидно, требовал модного наряда.

— Я не собираюсь соблазнять никого из ручейных, — пробормотала я Саре, неохотно примеряя платье под номером два.

— Одна из первых вещей, которым научил меня Джулиан, это умение презентовать себя. То, как ты держишься и как говоришь, влияет на восприятие тебя людьми. Появившись в наряде, который выглядит на тысячу долларов — на самом деле, я думаю, что этот стоит все две — ты сможешь выделиться, потому что любой, неважно волк это или человек, проявляет интерес к красоте и богатству.

Она помяла между пальцами чёрную фатиновую ткань юбки-миди, а я побледнела. Я никогда не спрашивала её, сколько стоило то красное платье, которое я надевала на свадьбу её брата, или маленькое белое платье, которое всё ещё висело у меня в шкафу.

Я разгладила жёсткий топ-бюстье, который подчёркивал мою грудь. Учитывая, что моя грудь была намного меньше, чем у Сары, я спросила:

— Ты вообще можешь влезть в эту вещь?

— Не-а. Заказала в Интернете, а потом мне было лень возвращать его. Оно твоё.

На секунду я задумалась о том, чтобы перепродать его, но это, вероятно, задело бы чувства Сары. К тому же оно было очень красивым и чёрным, так что, вероятно, его вполне можно было надеть по другому поводу.

Наконец я отвернулась от большого зеркала, которое было приклеено к обратной стороне двери моей спальни.

— Ты словно моя фея-крёстная. За исключением того, что вместо маленьких крыльев и седого пучка волос у тебя острые когти, которые могут разорвать горло любому, и ещё более острый язык, который может разорвать чьё-нибудь эго.

Она рассекла пальцами воздух, ногти с маникюром на её пальцах изогнулись.