Клятвы и слёзы

Некоторые из этих расхождений были довольно незначительными, но всё же заметными. Почти как отсутствующий моляр. Не резец. Затем я указала ему на то, что всё это началось почти три года назад.

— Чёрт.

Август оглядел выделенные мной цифры.

— Слушай, наверное, дело в лесозаготовительной компании. Я к тому, что у вас всегда одна и та же компания. Если бы один из ваших сотрудников снимал сливки, он, вероятно, делал бы это по каждому заказу, а не только по заказу компании «Чёрное Дерево».

Если только этот человек не был умным. Я искренне надеялась, что дело было в лесозаготовительной компании, а не в одном из сотрудников.

— Как мама могла это пропустить? Это тысячи долларов убытков!

— 17 533 $.

Август моргнул.

Я пожала плечами.

— Я всё распечатаю, чтобы ты мог перепроверить мои цифры.

Август выпрямился.

— Я доверяю твоим расчетам, но ты их распечатай, чтобы я мог показать всё папе.

Я нажала CTRL+P на каждом из документов, и гигантский принтер с рёвом ожил в углу.

Август подошёл и взял бумаги из лотка, после чего пересёк офис, но затем остановился в дверях.

— Пусть это останется между нами. Пока я не выясню, что происходит.

— Конечно.

Я изобразила, как застегиваю молнию на губах.

Он вышел из офиса, но потом снова вернулся.

— И ещё раз поздравляю с получением прав. Это чертовски важный этап в жизни.

Я глупо улыбнулась ему.

Он постучал по дверному косяку распечатками.

— И не уходи, пока я не вернусь, хорошо?

Я кивнула, решив, что он захочет провести совещание после встречи с Нельсоном.

— Я приехала сюда на машине, так что я ни от кого не завишу.

Бабочка совершила обратное сальто у меня в животе.

Независимость.

Как же я ждала этого дня.

ГЛАВА 35

Солнце начало садиться, все работники уже ушли, но Август всё не возвращался. Я уже час как закончила со своей работой и теперь изучала трёхмерный фасад роскошного коттеджа. Я буквально чувствовала запах промасленных сосновых полов и высоких вечнозелёных растений, которые были добавлены в дизайн-проект за эркерными окнами.

— О чём ты размышляешь?

Тёплое дыхание лизнуло мою шею.

Я вздрогнула, и распечатки 3D проекта рассыпались по пыльному полу. Я схватилась за грудь, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

— Август! Ты напугал меня.

Его взгляд остановился на моём животе.

— Ты не почувствовала моего приближения? Лично я чувствую тебя за несколько миль.

Я опустила ладонь на живот, где уже некоторое время пульсировала призрачная нить, но ранее я отмахнулась от этого ощущения, решив, что я просто голодна.

— Я думала, что я просто очень проголодалась.

Он улыбнулся и присел на корточки, чтобы собрать бумаги.

— Так что? Ты действительно голодна?

— Я не знаю.

Близость Августа спутала все ощущения в моём теле.

Он положил бумаги обратно на стол и кивнул на них.

— О чём ты размышляешь?

— Хочу тут жить.

— Я думал, что дом твоей мечты — это стеклянный куб с собственным двором по кругу.

— Стеклянный куб?

— Ты как-то нарисовала его на бумажной салфетке, когда мы с тобой ели мороженое в кафе, и ты заставила меня поклясться, что когда-нибудь я построю его для тебя.

— Ой. Я уже даже не помню.

Я скрутила волосы в жгут и собрала их в высокий пучок, пропустив концы через петлю, чтобы зафиксировать причёску.

— Я была довольно требовательным ребёнком, да?

— Ты даже выбрала дерево, которое будет расти во дворе.

Я сосредоточилась на своих воспоминаниях, но не смогла вспомнить, о чём шла речь.

— Какое дерево я хотела?

— Пальму.

Я усмехнулась, убрав руки с волос.

— Серьёзно? Как это мило.

— Она хорошо бы прижилась в Колорадо.

Я сморщила нос.

— Но она, вероятно, была бы как бельмо на глазу.

— Это точно было бы оригинально, — он склонил голову. — Почти как одна девушка на целую стаю, состоящую из одних мужчин.

— Хм.

Когда он выразил это таким образом… Может быть, одно непокорное дерево пошло бы этому месту на пользу.

— А ещё ты хотела, чтобы в твоей спальне была незакреплённая половица. Как та, что была рядом с твоей кроватью.

А вот это я уже помнила. Когда мне было шесть или семь лет, мы с Эверестом оторвали деревянную половицу с помощью какого-то папиного инструмента, а затем сделали неглубокую впадину и выстлали её мешковиной. Я положила туда свой дневник вместе с драгоценной коллекцией полароидных снимков — мой папа в волчьем обличии, несколько глупых селфи с Эверестом и мной, кто-то из моих родителей, танцующий в нашей гостиной, и несколько крупных планов Августа. Я вспомнила один его снимок, где на его лицо падало солнце, а глаза отрешённо блестели. Я назвала это снимок «Мечтатель».

Когда я только переехала в Лос-Анджелес, я смотрела на него каждый вечер, но в какой-то момент изображение Августа начало печалить меня, поэтому я засунула фотографию в коробку из-под обуви вместе с остальными моими сокровищами. В следующий раз я сняла крышку с этой коробки примерно три года спустя. Из-за протечки в нашей квартире коробка оказалась залита грязной водой, испортив несколько сувениров, которые я привезла из Боулдера.

Я моргнула, вырвав себя из воспоминаний.

— Как прошёл разговор с папой?