Клич Айсмарка

— Передайте мои наилучшие пожелания его величеству Гришмаку Кровопийце и заверения в том, что с началом весны мы выступим в новый поход и пошлем ему призыв. — Девочка снова посмотрела на отца и добавила тихим, но твердым голосом, в котором закипала злость: — А пока нужно сложить погребальные костры. И наша ненависть вспыхнет вместе с ними, пламя ее вознесется до небес и сожжет дотла империю Полипонт! Она поглотит все улицы вражеских городов и сотрет с лица земли дворец императора. С этой минуты пусть месть движет нами! Ненависть да будет нашим оружием! Гнев наш да погребет империю под обломками!

И безмолвная прежде зала наполнилась криками и грохотом: загремели мечами о щиты стражники, завыли вервольфы, советники и правители Гиполитании разразились криками, приветствуя слова Фиррины. Маггиор с удивлением обнаружил, что и сам кричит вместе с ними, и запомнил на будущее: даже над самым непредвзятым разумом чувства могут одержать верх.

Глава 12

По краям большой площади перед дворцом басилисы столпились жители. В центре соорудили погребальный костер из дубовых бревен, уложенных друг на друга огромной ступенчатой пирамидой. Солдаты поливали маслом и другими горючими жидкостями уже пропитанную топливом древесину. Два помоста были застланы флагами Айсмарка. Рядом с тем, что пониже, лежал герб с изображением охотящегося ястреба. Герб принадлежал баронессе Теовин. Более высокий помост венчал герб Редрота: свирепый белый медведь, вставший на задние лапы.

Угрюмое серое небо предвещало очередной снегопад. Резкий ветер посвистывал на улицах, заставляя скорбящих людей кутаться в плащи и втягивать головы в плечи в тщетных попытках удержать тепло. Перед кострами стояла шеренга солдат, каждый держал горящий факел, и алое танцующее пламя отражалось в их доспехах. С домов вокруг площади свешивались длинные траурные полотнища, они бились и трепетали на ветру, и на фоне снежного убранства города их пурпур казался почти черным.

Люди стояли на морозе уже больше часа, но никто не торопился уходить и не выказывал недовольства. Все прекрасно понимали, что им предстоит стать очевидцами одного из самых значительных событий в истории Айсмарка. На этом погребальном костре будут сожжены великий король-воин и его преданный вассал. Поэтому наследница престола организовала самую пышную церемонию, какую могла позволить себе страна в военное время.

Обычно тело усопшего монарха сжигали на равнине перед стенами Фростмарриса, а когда пламя угасало, над пеплом возводили могильный холм. Но принцесса Фиррина приказала собрать пепел отца и леди Теовин в урны, чтобы похоронить уже после возвращения в столицу с освободительной армией.

С неба печально полетели крупные хлопья снега, запорашивая гору дров в центре площади, засыпая потрескавшийся лед на мостовых и стены домов — все вокруг. Оскан Ведьмин Сын обещал, что сильной метели не будет и ничто не помешает погребальному обряду. Так что люди подняли воротники, набросили на головы капюшоны и, нахохлившись от холода, продолжали ждать вопреки непогоде.

Наконец зазвучали низкие траурные фанфары, и солдаты вытянулись по стойке «смирно». По толпе пронесся тихий шепот, все вытянули шеи, пытаясь увидеть, что происходит на улице, ведущей в крепость. Ворота медленно отворились, и оттуда вышла длинная процессия. Сначала разглядеть ее смогли только те из горожан, кому не хватило места на площади и пришлось стоять на подходе к ней. Они первыми увидели принцессу Фиррину в полном боевом облачении, идущую во главе парадного строя дружинников и гиполитанских воинов. Рядом с ней шла басилиса, а сразу за ними — Ведьмин Сын и Маггиор Тот. В центре шествия десять вервольфов несли на широких плечах похоронные носилки.

При виде людей-волков, шагающих бок о бок с солдатами, толпа разом ахнула. До того как Фиррина заключила союз с королем Гришмаком, вервольфы были заклятыми врагами Айсмарка, и гиполитане до сих пор с опаской воспринимали их присутствие в стенах города. Но процессия приближалась, и вервольфы шли в ногу с марширующими солдатами. Их сдержанная свирепость добавляла похоронам больше торжественности, чем марш самого вымуштрованного отряда.

Наступившую тишину нарушала лишь тяжелая поступь солдат. Никто из горожан не плакал. Редрот был справедливым правителем и не обижал своих подданных. Он не изобретал новых податей, не грозил содрать десятину лишний раз, и средства, которые требовались ему, чтобы содержать страну и двор, не становились бременем для людей Айсмарка. Кроме того, он погиб, выполняя свой долг и защищая страну от захватчиков. В военном деле ему не было равных.