Клич стаи

Криво усмехнувшись своим познаниям в «местном колорите», Косяк отложил образец местного хайтека. Бережно достав «сестричек», плавно крутанул родные клинки. Придирчиво осмотрев лезвия, проверил выправку и отсутствие зазубрин. Скосив глаза на индикаторы наручей, отметил полную зарядку. «Сестрички» не обладали собственными накопителями, но с задачей нейтрализации силовых полей соперника справлялись эмиттеры, упрятанные в неказистые браслеты с дешевым покрытием из серого композита. Именно они пробивали брешь в энергетической защите. Именно они фокусировали узкие места пробоя, как раз достаточные для пятисантиметровых клинков с «вечной» заточкой, способной перерубить конечности мелких кибов, даже не обзаведясь зазубриной.

Крутанув мечи и вслушиваясь в загудевшие мощью наручи, Косяк удовлетворенно хмыкнул. Заправским движением убрав мечи в заплечные ножны, он попрыгал на месте. Пригнанная по телу броня сидела как влитая и не издала ни одного лишнего звука.

Проверив запас энергии на механических накопителях, Косяк проверил сочленения сегментов. Как оказалось, не зря. Коротко пшикнув высоким давлением, система защиты укутались изморозью стравленного под давлением воздуха.

Механические суставы очень боялись мелкой грязи. Более мелкие ветки, соринки и всякую органику сочленения перетирали, как жернова, в труху. Но вот мелкие камни и металлическая стружка превращались в настоящее наказание. И стоило броне поваляться без ухода, как обязательно в суставы набьется какая-нибудь гадость, способная заклинить механику в самый не подходящий момент. Нет, конечно, местные умельцы придумали дополнительную защиту, и в случае возрастающего сопротивления в суставе ослабевают механические связки и увеличиваются зазоры, но вот только это лекарство превращало броню в настоящее прокрустово ложе. Ведь автоматика давала команду на расширение зазора вместе с находившимся внутри человеком, и оператор, на время, пока не очистятся сочленения, испытывал незабываемые ощущения.

В углу ожили тени. Протяжно потянувшись, на свет выбрался Черныш. Мимикрирующий слой зеркальной брони покрылся рябью, и спустя мгновение «шептун» перетек в образ «оборотня», но в отличие от прототипа, этот киб передвигался беззвучно и грациозно. Заинтересованно склонив голову набок, словно не веря своим глазам, Черныш удивленно рассматривал двуногого. Неужели сейчас будут с ним играть, а говорили, что «не вовремя», «отвали».

– В пролете, Черныш. Сегодня не до тебя, – прислушавшись к внутренним ощущениям, Косяк виновато добавил: – Да, я понимаю, что засранец, уже забыл, когда я с вами тренировался. Но мне нужно им помочь. Понимаешь? Без меня они не справятся. А вот после, потом… точно развлечемся. Я попрошу одну децему на растерзание. Но это только потом, а сегодня у меня решающий день. Нет, нет! Помощь не нужна. Сами должны справиться. Без помощи. Ну все, чертяка, пожелай мне удачи…

Похлопав стальное изваяние по плечу, Косяк протиснулся за полог палатки.

Восемьдесят шесть пар настороженных взглядов впились ему в лицо. Восемьдесят шесть жизней ждали его команды, чтобы выдвинуться на исходные позиции. Туда, где будет решаться их судьба. Судьба тех, кто не прошел «барьер», тех, кто вскоре мог лишиться последней возможности что-либо изменить.

С блуждающей на губах улыбкой Косяк выслушал доклад.

И хоть самому было паршиво и на душе скребли сотни кошек, ему пришлось улыбаться. Улыбаться и шутить на каждый встревоженный и наполненный ожиданием взгляд. Делиться внутренней силой и вселять уверенность. Полчаса искусной игры полного идиота – и результат налицо. Народ расслабился. Ведь у командира все хорошо, значит, никаких трудностей нет. Все идет по плану. А хороший настрой перед битвой это уже половина победы!

– Направо! Шагом, марш!

Ровная коробка строя уверенным шагом запылила к лесу. Провожаемая улюлюканьем легионеров, беззлобно шутивших над увешенными оружием рабами, колонна двигалась в сторону заранее оговоренного места.

Спустя полчаса ускоренного марша они добрались до подлеска. Зычные команды – и строй рассыпался. Снующие люди, крики и толкотня превратили местность в разворошенный муравейник, где каждый точно знал, что делать, и спустя еще десяток минут на месте встречи двух лесных массивов вырос укрепрайон.

Критично осмотрев дело своих рук, вернее подчиненных, Косяк пробежался глазами по застывшему строю.

– Спокойно, парни, спокойно. Мы отрабатывали приемы по сотне раз. Все знают, что нужно делать – зычным голосом Косяк накачивал своих подопечных. – У этих чугунных задниц собственные мозги размером с кулак. Они тупы, как ведро с гайками. А оператор даже не успеет понять, что произошло. Главное – не бояться! Не паниковать! И мы порвем эти жестянки на клочки наносхем!

Оставшись довольным плотным построением и ровными рядами воинов, он побежал в оставленный проход. С грохотом и лязгом строй сомкнулся и превратился в монолитную стену из щитов и копий. Оказавшись на насыпи, возведенной сразу же за фалангой, Косяк прикрыл глаза ладонью от палящего солнца и стал всматриваться вдаль.