Клич стаи

Он решил классифицировать богатство НЗ капсулы по трем категориям. В первую стопку складывалось все, что относилось к еде и средствам ее приготовления. Сюда вошли прессованные брикеты сухпая, серыми брусками ложились один к другому, красовались изображения и слоганы производителя, обещавшего едва ли не вечное хранение и сохранение вкуса. Рядом же примостился нехитрый полевой набор из складного треножника, котелка да брикетов сухого топлива. И всякая мелочевка, несколько острых пластин, из которых можно изготовить хорошие ножи, да пара брусков для заточки.

Вторая куча получилась самой объемной. Аккуратные коробки, в герметичных пакетах за пластиковыми стенками скрывали: одноместную палатку с солнечными панелями на крыше и стенках, небольшой переносной реактор с запасом картриджей с кристаллоидами, спальный мешок, несколько комплектов одежды и обуви, ну и всяких полезностей в виде фонарей, полный комплект полевой сигнализации с кучей сенсоров и возможностью конфигурирования. А рядом были сложены уже распакованная полевая радиостанция, к ней прилагалось несколько мобильных гарнитур, чтобы не таскать на спине «гробину» материнской станции; тут же был и уже распакованный треножник с антенной и мощным передатчиком, способным пробиться на околопланетные орбиты. Сюда пилот и положил планшет, на котором уже мерцали строчки распаковки информационного массива: «Наставление и инструкции для выживания на неосвоенных планетах».

Третья стопка оказалась самой маленькой, и это расстраивало. Кроме «сестричек», привычно занявших место на заплечных креплениях, он имел два ручных импульсника в массивных кобурах. К ним прилагались две запаянные коробки с боевой массой по три килограмма каждая. Не сказать, что это великая сила, но разогнанный электромагнитом пятимиллиметровый шарик может спокойно прошибить трехмиллиметровую сталь на расстоянии ста метров. Здесь был и кофр с полевым испульсником большого калибра. Эта бандура требовала обращения исключительно с двух рук, при этом стрелок, пыхтя и истекая потом, наводил ее в сторону врага, но зато все остальное она уже делала сама. Из нее можно было извлечь импульс, способный легко остановить, а потом и растерзать целого слона. Но боевая мощь сводилась на «нет» своей громоздкостью и непрактичностью.

И какого черта он, блин, не посмотрел, что покупал у оружейников для комплектования тревожного набора? Просто ляпнул сдуру: «мне самое лучшее и мощное», вот теперь и приходилось озадаченно чесать репу, глядя на полутораметровый раскрытый кофр, в котором, блестя «новьем», лежал разобранный полевик «саранчи».

– Эту штуку положим в запасник. Таскать на себе вместо палатки совсем уже дурость. Надеюсь, что обойдусь лишь ручниками, – достав из кобуры один импульсник, Косяк любовно осмотрел ручное оружие, – да уж, Лось. Никогда не думал, что вспомню тебя с благодарностью. Так уж и быть, не поставлю тебе свечку… от геморроя.

Воспоминания давно минувших дней накатили на Косяка с приступом щемящей в груди грусти. Как тогда было все здорово. Хоть и ходили они в обнимку со смертью, а все равно в памяти остались лишь самые яркие воспоминания от службы в Наемном Русском батальоне. Перед глазами всплыли бескрайние просторы Марса, красные барханы и гул работающих с нагрузкой двигателей «Милашки». Вспышки плазменных орудий и битвы с «термитами». Радость побед и горечь поражений. И лица друзей, вечно хмурый командир, или как любил говорить Череп: «я не хмурый, я сосредоточенный». Человек-гора, механик-водитель Дыба, просто зверь в человеческом обличье. Но, как пелось в древней песне: «Ужасный снаружи, добрый изнутри». За ширмой явного отморозка скрывался хороший человек, а самое важное – отличный друг и боевой товарищ. Где теперь они, как у них там все сложилось?

– К черту воспоминания, тут дел невпроворот, а я нюни распускаю, – зашмыгав носом, парень решительно захлопнул крышку кофра и осмотрелся.

Его деятельность превратила часть берега в филиал бродячего торговца. А в условиях неизвестности это чревато… Чем?

Да всем чем угодно. Никто же не знает, как отнесутся аборигены к незваному гостю. Вон как папуасы с Новой Гвинеи, взяли и съели капитана-первооткрывателя, может, традиция такая у них была, но оказаться самому на столе в виде десертного блюда, а тем более лабораторного пособия очень не хотелось.

– Так, зверинец, слушай мою команду…

В течение двух часов Косяк с «шептунами» занимался ландшафтным дизайном. Отобрав все самое необходимое для обустройства временного лагеря, остальное запасливо было сложено обратно по контейнерам. При помощи «шептунов» удалось столкнуть капсулу в выкопанную рядом яму и развернуть ее таким образом, чтобы крышка люка была сверху. При надобности, на границе воды и низкого травяного берега, нужно было всего лишь снять пласт дерна, несколько минут поработать лопатой – и он получал доступ в пещеру Али-Бабы.

Но опасения Косяка не оправдались.