Клич стаи

– Все будет выглядеть очень правдоподобно. Служба надзора по роду своей деятельности очень заинтересуется деятельностью старшего рода. Плюс, наш воздыхатель мечтает отыметь их сучку. Вот и сам начал копаться в грязном бельишке. А мы просто укрепим его уверенность в правильности выбранного курса. Подкинем ему жареные факты и будем смотреть, как от малька полетят клочья. И мы будем чисты, как слеза младенца. А по братишке, исполнявшему долг до последнего биения сердца, будем скорбеть и горько вздыхать. Ведь погиб молодой и здоровый, одна из надежд рода, ая-яй. Будем требовать справедливого расследования. Глядишь, может быть, еще что-нибудь получим в виде компенсации. Так что, братец, подключайся. Организуй мне встречу, а дальше я уже сам обо всем договорюсь.

Глава 21

– Ю-р-г-ан. О-ч-н-и-с-ь…

Назойливый зов едва доносился сквозь толщу усталости и апатии. Тело не ощущалось – его просто не было. Даже думать не хотелось. Но голос не отставал. Не давал свалиться в спасительную темноту.

Глухой щелчок – и вселенная взорвалась ослепительными вспышками. Судорожно вдохнув и резко открыв глаза, Юрган закричал от раздирающей сознание боли. Выгибаясь дугой, он забился в судорогах. Но спустя мгновение приступ прошел, и вместо боли по телу растеклись реки тепла и блаженства. Проникая каждой клеткой, химический коктейль заставил организм встряхнуться. Нещадно отщелкивая годы будущей жизни, препарат напитал тело жизненной силой.

– Вскоре очнется, мастер.

– Точно очнется?

– Обижаете, мастер, такая доза даже риппер заставит танцевать джигу.

– А второй как?

– Да бездна его знает. Эти странные кибы кидаются на любого, кто подходит ближе пяти метров к нему. А спорить с этими тварями… я еще жить хочу. Вон какую бойню устроили.

Вместе с голосами и пришло узнавание. Вслед за которыми память наполнялась образами и движениями. Тоненькие ручейки воспоминаний словно подмыли затор, и вся плотина беспамятства рухнула под ярким водопадом последних событий.

Поединок с кибом. Истекающие желтой органикой обломки оторванной головы «секача».

Внезапное нападение и паника в лагере. Первые кибы врываются в лагерь «мяса» и превращают вчерашних товарищей по несчастью в освежеванные туши.

Странный приступ ярости и тяжелый бой до беспамятства. И когда он уже попрощался с жизнью в окружении стальных тварей, сознание выкинуло очередной фокус.

В голове зазвучала песня. Тяжелая, без слов, состоявшая из тяжелых звуков, звона оружия, хрипа людей и треска разрядников, мелодия проникала в каждую клетку тела. Захватывала, вытесняла все мысли, сжимала вселенную до границ этого сражения. В тот миг в нем существовала только эта битва. Она была смыслом жизни.

Все звуки сплелись в мелодию, которая отозвалась во всем теле судорогой бесконтрольной ярости. Вливаясь потоком, легкость безумия наполняла тело силой. Словно на крыльях он крутился в танце движений, в танце уклонов, в танце нападений – он был быстрее ветра.

Кажется, он выплеснул наружу все. Всё, чему учили ведьмы, всю ненависть, накопившуюся за множество котловых побоищ, всю ярость короткой жизни подростка, который должен умереть ни за что…

И он отдался чистой ярости, уже не владея собственным телом. Безумство захлестнуло, овладело, и он уже был кем-то другим. Свирепым монстром. Могучим, не знающим усталости, жаждущим только крови и победы любой ценой.

– Очнулся? – спросил наставник.

Открыв глаза, Юрган заморгал от нестерпимого света. Пробиваясь сквозь полог откинутой палатки, лучи полуденного солнца слепили яркими столбами. Непонимающе оглядев шатер и широкую кровать, Юрган попытался было резко подняться. Но ощущение силы в теле оказалось иллюзией. Издав судорожный кашель, но так и не сумев оторвать головы от подушки, Юрган покрылся холодным потом и поморщился от забившего в висках пульса.

– Не так быстро. Полежи. Ты залит химией по самые брови. Так что пока не дергайся…

– Что произошло, наставник?

– Наставник, говоришь? – хмыкнул старый вояка. Пройдя к изголовью широкой постели, тяжело выдохнув, осторожно присел на складной табурет рядом.

– Я уже и не знаю, кто тут и кому в наставники годится. Уж чего я только ни повидал за свою жизнь, но вчерашняя бойня… Такого еще не видел. Ты хоть помнишь, что вчера было?

– Смутно, мастер, – выбрав нейтральное выражение, больше подчеркивающее уважительное отношение к убеленному сединой ветерану, Юрган покосился на доспехи легионера. На них не было живого места, но уже все были запаяны восстановительными заплатками и блестели отполированными кромками.

Переведя взгляд на стоявшего статуей техно, что, скрестив руки на груди, держался подчеркнуто уважительно, но нет-нет да бросал на подопечного странные взгляды, Юрган обессиленно откинулся на спину. В голове звенело и все двоилось, а с закрытыми глазами воспринимать окружающих было легче.