Клиент

Первое, на что он обратил внимание, были ее волосы. Седые и еще короче, чем у него. Очень короткие над ушами и сзади, немного подлиннее спереди, падающие на лоб. Ему никогда не приходилось видеть, чтобы седая женщина так коротко стриглась. Она не казалась старой, но и молодой явно не была.

Она с улыбкой встретила его у двери.

— Марк, я — Реджи Лав. — Она протянула ему руку, он неуверенно поднял свою. Она крепко пожала ее. Ему редко приходилось здороваться с женщинами за руку. Невысокая, но и не маленькая, не худая, но и не толстая. На ней было прямое черное платье и золотые и черные браслеты на запястьях. Они слегка позванивали.

— Приятно познакомиться, — сказал он тихо. Она уже вела его в угол офиса, где около маленького столика с иллюстрированными журналами стояли два мягких кресла.

— Садись, — пригласила она, — и подожди минутку.

Марк сел на краешек. Внезапно его охватил ужас. Он соврал матери. Он наврал полицейским. Он обманул доктора Гринуэя. Он собирался соврать агентам ФБР. Меньше суток прошло, как Роми умер, а он уже врет налево и направо всем кому не лень. Завтра он соврет кому-нибудь еще. Похоже, пришла пора в порядке разнообразия сказать правду. Иногда страшно говорить правду, но он всегда потом чувствовал облегчение. Его бросило в дрожь уже при мысли выложить весь свой груз совершенно незнакомому человеку.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, мэм.

Она скрестила ноги.

— Марк Свей, верно? Пожалуйста, не называй меня мэм, ладно? Меня зовут не миссис Лав или как-там-еще, меня зовут Реджи. Хоть я по возрасту вполне гожусь тебе в бабушки, все же называй меня Реджи, договорились?

— Договорились.

— Сколько тебе лет, Марк? Расскажи мне немного о себе.

— Мне одиннадцать. Учусь в пятом классе на Уиллоу-роуд.

— Почему ты сегодня не в школе?

— Это длинная история.

— Понятно. И из-за этой истории ты пришел сюда?

— Да.

— Ты хочешь мне все рассказать?

— Наверное.

— Клинт сказал, ты должен встретиться с агентами ФБР в полдень. Это правда?

— Да. Они хотят меня подрасспросить, там, в больнице.

Она взяла со стола блокнот и что-то записала там.

— В больнице?

— Это — часть длинной истории. Могу я спросить, Реджи? — Было странно называть женщину таким бейсбольным именем. Он как-то смотрел кино по телеку о жизни Реджи Джексона и помнил, как толпа скандировала: «Реджи! Реджи!» И еще были шоколадки «Реджи».

— Ну конечно. — Она постоянно улыбалась, и было очевидно, что ее забавляет вся эта сцена с мальчишкой, которому нужен адвокат. Марк понимал, что стоит ему все рассказать, от улыбок не останется и следа. У нее были красивые глаза, и они искрились, когда она смотрела на него.

— Если я вам что-то скажу, вы это кому-нибудь расскажете? — спросил он.

— Разумеется, нет. Все строго конфиденциально.

— А что это значит?

— Ну, попросту говоря, это значит, что я никогда не могу повторить то, что ты мне расскажешь, если ты не разрешишь мне это повторить.

— Никогда?

— Никогда. Это все равно что говорить с врачом или священником. Все держится в строгой тайне. Понял?

— Думаю, да. Ни при каких обстоятельствах…

— Никогда. Ни при каких обстоятельствах я не могу никому рассказать то, что ты мне доверишь.

— А что, если я расскажу вам что-то, чего никто не знает?

— Я не имею права повторить это.

— Даже то, что хочет знать полиция?

— Даже это. — Сначала Реджи забавляли его вопросы, но его настойчивость стала озадачивать ее.

— Что-то, что может вовлечь вас в большие неприятности?

— Я не могу это повторить.

Марк, не мигая, смотрел на нее какое-то время и решил, что ей можно доверять. У нее было хорошее лицо и добрые глаза. И еще с ней было легко разговаривать.

— Еще вопросы?

— Ага. Откуда такое имя — Реджи?

— Я несколько лет назад сменила имя. Меня звали Регина, и я была замужем за врачом. Потом случилось много плохого, ну и я стала Реджи.

— Вы развелись?

— Да.

— Мои родители тоже развелись.

— Мне очень жаль.

— Тут не о чем жалеть. Мы с братом ужасно радовались, когда это случилось. Отец здорово пил и бил нас. И маму тоже. Мы с Рикки всегда его ненавидели.

— Рикки — твой брат?

— Да. Это он сейчас в больнице.

— Что же с ним случилось?

— Это тоже часть длинной истории.

— Когда же ты мне ее расскажешь?

Марк немного поколебался. У него еще оставались кое-какие сомнения. Он еще был не готов все выложить.

— А сколько вы берете?

— Не знаю. Зависит от дела.

— А какими делами вы занимаетесь?

— В основном делами, связанными с детьми, над которыми издеваются или которые лишены присмотра. Брошенными детьми. Врачебными ошибками, связанными с младенцами. Но в основном случаями издевательства над детьми. Бывают очень сложные дела.

— Здорово, потому что и мое дело очень сложное! Один человек умер. Один — в больнице. А полиция и ФБР рвутся допросить меня.

— Слушай, Марк, наверное, у тебя нет больших денег, чтобы нанять меня, так ведь?

— Нет.

— Формально ты должен мне заплатить что-то вроде аванса, и, как только ты это сделаешь, я становлюсь твоим адвокатом, и мы можем начать работать. У тебя есть доллар?

— Да.

— Тогда дай мне его в качестве аванса.

Марк достал из кармана доллар.

— Это все, что у меня есть.