Клиент

– Спасибо, – сказал Слик. Фред вышел, а лифт наполнился людьми. Мюллер вновь поднялся на девятый этаж в надежде поймать еще рыбку.

* * *

К полудню Рой Фолтригг и сопровождающие его Уолли Бокс и Томас Финк безумно всем надоели в офисе прокурора США по Западному округу штата Теннесси. Джордж Орд сидел в этом кресле семь лет и плевать ему было на Роя Фолтригга. Он его в Мемфис не звал. Орд встречался с ним раньше на различных совещаниях и семинарах, где собирались прокуроры и обсуждали, как им лучше защищать американское правительство. Фолтригг, как правило, выступал на всех этих сборищах, всегда готовый поделиться с теми, кто захочет слушать, своим мнением и стратегией, а также похвастать своими великими победами.

После того как Мактьюн и Труманн вернулись из больницы и поведали неутешительные новости относительно Марка и его адвоката, Фолтригг вместе с Боксом и Финком снова устроились в кабинете Орда, чтобы проанализировать события. Орд сидел в тяжелом кожаном кресле за огромным столом и слушал, как Фолтригг допрашивает агентов, время от времени отдавая приказания Боксу.

– Что вы знаете об этом адвокате? – спросил он Орда.

– Никогда о ней не слышал.

– Не может быть, чтобы никто в вашей конторе не имел с ней дела, – допытывался Фолтригг. Вопрос прозвучал как предложение Орду найти кого-нибудь, имеющего информацию о Реджи Лав. Тот вышел из кабинета и посовещался с одним из своих помощников. Поиски начались.

Мактьюн и Труманн тихонько сидели в уголке кабинета Орда. Они между собой решили никому не рассказывать о пленке. По крайней мере, сейчас. Может, скажут попозже, а может, Бог даст, никогда.

Секретарша принесла бутерброды, и они поели, болтая и делая пустые предположения. Фолтриггу хотелось вернуться в Новый Орлеан, но еще больше хотелось послушать Марка Свея. Удивительно некстати, что мальчишка каким-то образом заручился поддержкой адвоката. Значит, он боится говорить. Теперь Рой был убежден, что Клиффорд что-то рассказал ему, и по мере того как тянулся день, он все больше утверждался в мнении, что Клиффорд сказал мальчику, где находится труп. Фолтригг умел делать выводы без особых колебаний. К тому времени как с бутербродами было покончено, он убедил себя и остальных, что Марк Свей точно знает, где спрятано тело Бойетта.

В кабинет вошел Дэвид Шарпински, один из помощников Орда, и сказал, что он учился вместе с Реджи Лав в юридическом колледже в Мемфисе. Он сел рядом с Фолтриггом и принялся отвечать на вопросы. Ему было некогда, он спешил вновь заняться своим делом.

– Мы закончили колледж четыре года назад, – пояснил Шарпински.

– Значит, она практикует только четыре года, – быстро резюмировал Фолтригг. – Какими делами она занимается? Уголовными? Какими именно?

Мактьюн взглянул на Труманна. Они попались на удочку адвоката с четырехлетним стажем.

– Мелкими уголовными делами, – ответил Шарпински. – У нас приличные отношения. Я ее вижу время от времени. Обычно она защищает детей, с которыми плохо обращались. У нее, как бы это сказать, была довольно сложная жизнь.

– Что вы имеете в виду?

– Это длинная история, мистер Фолтригг. Она – человек сложный. Это ее вторая жизнь.

– Вы ее хорошо знаете, не так ли?

– Верно. Мы три года вместе учились, с перерывами.

– Что значит “с перерывами”?

– Ну, иногда она бросала учиться, что-то с нервами. В своей первой жизни она была женой известного врача-гинеколога. Они были богаты, удачливы, все время на виду, благотворительность, загородные клубы, все, что угодно. Большой дом в Джермантауне. По “ягуару” у каждого. Она была членом всех клубов садоводов и общественных организаций в Мемфисе. Чтобы дать мужу возможность закончить медицинский колледж, она преподавала в школе. Через пятнадцать лет семейной жизни он решил поменять ее на что-нибудь новенькое. Начал волочиться за женщинами, связался с молоденькой медсестрой, которая потом стала его второй женой. Реджи тогда звали Региной Кардони. Она тяжело все переживала и подала на развод. Все повернулось против нее. Доктор Кардони заартачился, и она стала разваливаться на куски. Он просто мучил ее. Она чувствовала себя публично униженной. Всех ее друзей – жен врачей, завсегдатаев загородных клубов – их как ветром сдуло. Она даже пыталась покончить жизнь самоубийством. Все можно найти в бракоразводных колонках газет у нас в конторе. Кардони нанял кучу юристов, они нажали в нужном месте, и ее засадили в психушку. Потом он ее обобрал.

– Дети?

– Двое, мальчик и девочка. Тогда они были подростками и, разумеется, их отдали отцу. Он предоставил им свободу и достаточно денег, чтобы получать от нее удовольствие, и они отвернулись от матери. С помощью юристов он держал ее в дурдоме два года. К тому времени дело было сделано. Он заполучил дом, детей, новую жену – все.

Шарпински явно чувствовал себя неловко, рассказывая Фолтриггу трагическую историю своей приятельницы. Но большую ее часть и так все знали.

– Как она стала адвокатом?