Клиент всегда прав

Официант принес закуски, тихо играла музыка, было очень приятно так вот беззаботно сидеть в полумраке, но я ни на миг не забывала о главной цели моего визита. Хотя, честно признаюсь, я не очень-то стремилась отдохнуть. Когда я занимаюсь расследованием, на меня нападает охотничий азарт, я почти не вспоминаю об усталости, пока не найду преступника.

Время от времени я поглядывала на часы: пора бы уже появиться Зарубиной. Задержавшись почти на двадцать минут против оговоренного времени — видимо, сказалась подавленность после нашего разговора, — Ольга появилась в ресторане. Я видела, как «мэтр» поспешил к ней навстречу и как она посмотрела в мою сторону. Грешным делом я подумала, что она знает о моем присутствии. Сдвинувшись на всякий случай подальше за ширму, я продолжала наблюдать. «Нет, — поняла я через несколько секунд, — она просит „мэтра“ усадить ее подальше от входа, а он ей объяснил, что там занято». Видимо, он предложил ей соседнее место, потому что, немного поразмыслив, Зарубина кивнула и вслед за «мэтром» направилась в мою сторону. Я еще дальше задвинулась в кабинку, отделенную тонкой ширмой. Если она меня заметит, я смогу только выяснить, с кем у нее назначена встреча, но не более того. Она не заметила.

«Мэтр» принял у нее заказ — фужер красного вина — и удалился. Теперь я снова могла посматривать на вход. «Господи, черт побери, вот это да!» — я чуть не подавилась салатом, когда увидела ее. Я даже не сразу поняла, что она пришла на встречу с Зарубиной, думала, это просто случайное совпадение. Но это не было совпадением, тем более случайным. Мадам Левицки, а это была именно она, как всегда с гордо поднятой головой, прошествовала следом за «мэтром», предварительно переговорив с ним.

Неужели это она позволила Зарубиной разговаривать с ней командирским тоном? С чего бы это?

Пока я размышляла, Левицки заказала бокал шампанского, и «мэтр» отправился передать заказ официанту.

— Ну что? — я тут же услышала голос Зарубиной. — Принесли?

За ширмой повисло тягостное молчание.

— Не тяните, — в голосе сурдопереводчицы появилось раздражение, — у меня мало времени.

— Я заявляю вам еще раз, — торжественно повысила голос Левицки, — что вы ошибаетесь.

— Как хотите, — презрительно бросила Зарубина, — тогда я сообщаю в милицию, что вы были последней, кто видел Альберта в живых. Может быть, вы его и не убивали, но вам придется очень долго объясняться с ними.

— Я подданная другого государства, напоминаю вам об этом, — надменно процедила Левицки.

— Как хотите, — напирала на нее Зарубина, — все равно за убийство вам придется отвечать, если, конечно, вместо вас не посадят Веронику.

— Замолчите, — сквозь зубы сказала Левицки, — моя дочь невиновна.

Я совершенно забыла про ужин, так меня заинтриговал их разговор.

— Раз вы в этом так уверены, — ехидно заметила Зарубина, — тогда платите.

— Хорошо, я заплачу вам, — в сердцах выдохнула Левицки, — но хочу, чтобы вы знали, я его тоже не убивала.

— Меня это не интересует, — быстро произнесла Ольга, — это дело ментов и частных детективов. Давайте деньги.

Я услышала щелчок открывающегося замка, осторожно поднялась и заглянула за ширму. Собеседницы не заметили меня: Эльвира, которая всегда держала голову высоко поднятой, сидела лицом ко мне и перебирала в сумочке какие-то бумаги, а Ольга расположилась ко мне вполоборота, я видела только ее профиль. Левицки достала из маленькой сумочки длинный пухлый конверт и бросила его на стол.

— Заберите, — прошипела она, — только запомните, это в первый и последний раз.

— Конечно, — довольно согласилась Зарубина, — можете не волноваться.

«Если в конверте стодолларовые купюры, — прикинула я, — то там не менее десяти тысяч».

Сурдопереводчица положила руку на конверт с деньгами и начала двигать его к себе. Тут я решила, что мне самое время вмешаться.

— Теперь на конверте остались ваши отпечатки пальцев, — сказала я, присаживаясь к столу. Для этого мне пришлось немного потеснить Зарубину.

Она отдернула руку от конверта и с ужасом уставилась на меня.

— Добрый вечер, — кивнула я Левицки, — кажется, здесь совершается преступление. Сколько денег в конверте?

— Десять тысяч, — машинально ответила она, удивленная моим внезапным появлением.

— Пересчитаем позже и составим акт, — я вынула из сумочки пластиковый пакет и, осторожно упаковав конверт, оставила его на столе. — Итак, — я повернулась вполоборота к Зарубиной, — за свои действия вы будете отвечать перед судом. Шантаж — тяжелое преступление, вам грозит до десяти лет лишения свободы.

— Вы ничего не сможете доказать, — Зарубина, кажется, начала приходить в себя после потрясения, вызванного моим вторжением.

— Вы так считаете? — с улыбочкой произнесла я и вынула из сумочки диктофон, для большего эффекта погремев заодно наручниками. — Ваш разговор от начала и до конца записан на пленку, так что не советую юлить. Чистосердечное признание, как говорится, облегчит…

Зарубина снова сникла. Левицки хранила гордое молчание. Я включила диктофон, который до того времени, конечно, бездействовал.