Кликуша

Прошли еще около километра вперед, когда дорога вышла на широкое поле. Среди черных кустов, раскинувшихся то тут, то там, словно большие крысиные норы, играл уже белый робкий свет луны с останками прощальных лучей солнца.

— Стоять!.. — раздался громкий голос сотника.

По сотням прошла электрическая искра. Ряды выровнялись, ноги набрали снова стальной упругости. Слова команды падали среди уставших рядов сотен, как капли дождя на высохшую землю. Раз-раз… ударили ритмично воинские шаги по мягкой пыли дороги, густой тучей поднявшейся вверх. Затем сотни свернули на луг, и там их шаги сменились приглушенным травой шуршанием.

Часть разбила лагерь. Разослала и поставила полевую стражу. На луг заехали сотенные кухни, сбоку ровным каре встали обозы. С синего полушария неба выступал все усиляющийся рефлектор луны. В стороне неподалеку возвышалась черная стена леса. Село спряталось за холмом на расстоянии двух километров. Поручик Улашин с электрической лампой в руке упорно выискивал на карте его название. Было это село Малычи.

За ужином за походным старшинским столом велась беседа об эвакуации и речь пошла о заброшенных, одичавших, голодных собаках. Команда армии дала приказ расстрелять всех собак на эвакуированной территории, чтобы обезопаситься от массового бешенства, которое начало уже просыпаться в некоторых окрестностях. Сотник Бурггард рассказал в связи с тем один мелкий случай из своей жизни. Шел он однажды довольно поздно ночью по какой-то малолюдной улице Берлина, когда подошел к нему незнакомый молодой человек и со спазматической тревогой в голосе попросил, чтобы сотник позволил ему идти вместе с ним.

— Пожалуйста, — сказал сотник, — но прошу вас, скажите, какова причина этого вашего желания и той странной тревоги, которую я вижу у вас.

— Я боюсь собак, — был ответ. — Боюсь собак.

Потом рассказал, что несколько лет назад покусала его очень тяжело цепная собака. С тех пор он носит в себе неуемный нервный ужас перед собаками, так что если случайно должен он пройтись один по улице города, одна мысль о собаке доводит его до панического страха, и он должен всегда обращаться за охраной к незнакомым прохожим. Никакие усилия воли ему не помогают, а кончатся еще большей паникой.

Когда все высказали свое мнение и согласились с тем, что собак боятся не раз и очень отважные люди, один из старшин обратил внимание остальных на удивительное впечатление, которое производит на людей вой собак.

— В одном рассказе Мериме, — говорил этот старшина, — есть интересное упоминание о повальном безумии, которое просыпается в селах России и проявляется таким образом, что неожиданно какой-то мужчина или женщина в деревне начинает выть, как собака, за ним вслед начинает выть его сосед или соседка, так что несколько дней воет целая деревня не хуже течных собак. Очень интересное явление и такую ​​картину стоит увидеть.

— Ах, это так называемая «кликуша», — подтвердил его слова военный врач. — Так называют русские людей, больных этим недугом. Она достаточно распространена, главным образом в северо-западных землях России. По сути это обычные «бесноватые», которые во время своих приступов кричат ​​самыми разными голосами. Наиболее распространенным, причем не только в России, был этот недуг в XVII и XVIII веке. Кликуш обвиняли тогда в сношении с дьяволом, который якобы говорил и кричал их устами и потому их преследовали церковь и общественные суды, их допрашивали в пыточных, а позже в XVIII веке русские общественные суды карали их палками или 6–9-месячной тюрьмой. Из одной общины было обвиняемых однажды около двухсот пятидесяти, из них около ста мужчин, остальные женщины. Это самое большое число кликуш из одной местности, записанное в медицинской статистике.

После слов врача воцарился за столом среди старшин шум и смех и всеобщее подражание собачьему лаю и вою. Врач заканчивал свое объяснение причин этого недуга уже только нескольким ближайшим, самым уважаемым соседям.

— Главная причина этого недуга, — говорил он, — это истерия. Однако непосредственным толчком, вызывающим эти нервные припадки, является обычно какое-то сильное нервное потрясение. Поэтому среди народа причиной кликушества считают несчастливую любовь, смерть милого, брак с нелюбимым, любовную измену и тому подобное. Ну а причиной дальнейшего распространения является внушаемость, или аутосуггестивная заражаемость, предпосылкой которой является, разумеется, также изначально пригодный тип нервной системы.

— Позор, господа! Никаких любовных дел здесь, на Волыни! — крикнул весело поручик Улашин, — иначе что скажут на это ваши Гретхен?