Клим Первый, Драконоборец

Он повернулся к оруженосцу и ощутил, что его разум, как у сказочного принца, также готов помутиться. Несмотря на то, что одежды сброшены не были, камзол застегнут на все пуговицы, а стройные ножки прятались в сапогах.

Горло Клима пересохло, но все же он выдавил:

– К тебе, юный бен Тегрет, у меня особый разговор. Но королевская милость, которой ты будешь удостоен, требует особой подготовки. Жду тебя здесь, но не завтра, а дня через два. – Он покосился на Црыма и добавил: – Вечером придешь. Один!

Синие глаза распахнулись, и Клим понял, что сейчас утонет в них.

– Королевская милость! О государь, ты хочешь сделать меня рыцарем?

– Вроде того. Не век же тебе ходить в оруженосцах!

С этими словами он закрыл дверь, собираясь направиться в опочивальню, но тут, растолкав стражников, возник перед ним сир Ротгар, взлохмаченный, вспотевший и весьма обеспокоенный. Увидев Клима, он пригладил рыжие лохмы, вздохнул с облегчением и сообщил, что на лесной опушке уже жарят оленину и разливают хмельное, но никому не ведомо, где король. В Заповедном лесу, в том его месте, где проходила охота, потеряться было невозможно, но лес тянулся далеко на север, юг и восток, где в дремучих чащобах попадались шерданы и кубелы, а на скалистых возвышенностях – горная шакра, хищник коварный и прожорливый. Ротгар примчался в город, чтобы поднять гвардейские полки и отправить воинов в лес прямо ночью, с факелами и собаками. Должно быть, тревожило его видение: король, растерзанный шерданом или забравшийся на дерево, под которым скалит зубы стая кубелов. Успокоив его, Клим велел послать гонца к сиру Бирхарду – мол, дела у короля срочные, едут в столицу то ли свевы, то ли франки с важной миссией, так что пусть пируют без него, но с аппетитом.

Наконец он добрался до опочивальни, но только лег на шкуру полярного козла, как раздалось назойливое: дзиннь!.. дзиннь!.. дзиннь!..

– Ну, что еще? Чего названиваешь, старый? – пробормотал Клим, спуская ноги с кровати. День был и так переполнен событиями, и без зазеркальных визитов он вполне бы обошелся.

Но старец упорствовал. Дзиннь!.. дзиннь!.. дзиннь!..

Зевая, Клим подошел к зеркалу. Отражение уже маячило там, ехидно усмехаясь.

– Слышал, голубь сизый, отраву тебе поднесли? – молвил старик. – И крепко! Едва не окочурился, а?

– Живой я, – отозвался Клим. – Не видишь разве.

– Что живой, не твоя заслуга. Договор у тебя охранительный. Пока действует, ни яда, ни меча можешь не бояться. А вот потом, когда сроки выйдут… – Старец умолк.

Сон соскочил с Клима, будто его и не было. Он уставился в зеркало, сделал строгое лицо и произнес:

– Раз начал, так заканчивай. Что ты об этой истории знаешь? Какой договор? Какие сроки? Что за двенадцатая ночь? Я никаких бумаг не подписывал!

– За тебя подписали, – сообщил старик, стерев с лица усмешку. – Думаешь, с чего прежний королек, Рипель этот, был такой удачливый? В казне ни полушки, а на любую прихоть деньги есть. Враг наступает, орки да гоблины, а он и ухом не ведет – известно, утопится войско в воде и грязи. Народ собрался бунтовать, а ему до фени – знает, что трон под ним не колыхнется. Довел державу до ручки, и хоть бы хны! Другого давно бы зарезали. С чего ему профит такой? Как считаешь?

Клим помалкивал с угрюмым видом. В этой реальности всякое могло случиться, хоть падение кометы или Страшный суд. В прежней, впрочем, тоже.

– Договор у Рипеля был, а рассчитаться он должен королевской душой, – многозначительно произнес старик. – Не обязательно своей, но королевской! И как дело к расчету пошло, слинял в твою реальность, а тебя подставил. Договорчик теперь на тебе! Разумеешь?

– Разумею, – сказал Клим, чувствуя, как ползут по спине холодные мурашки. – Значит, Авундий этот…

– Чина невысокого, однако тот самый, – подтвердило отражение. – Ловец душ.

С минуту Клим соображал, как быть с этой новой проблемой. Стравить Авундия с драконом? Так где дракон, а где Авундий. И с чего бы им ссориться? Но больше ничего полезного в голову не приходило.

Наконец он перевел дух и молвил:

– Ну ты и темнила! Что ж сразу ситуацию не обрисовал!

– Обрисовал, – не согласился зазеркальный собеседник. – Если помнишь, в первый же вечер, в тот, когда Альжан явилась. Что тебе было сказано? – Старец опять ехидно ухмыльнулся. – Попал ты, парень! Ох, попал!

– Я тут который раз попадаю, – буркнул Клим. – И с пустой казной, и с орками, и с драконом. Да еще с барышнями, что тобой обещаны… Что-нибудь придумаю. Выкручусь!

Отражение захихикало:

– Барышни, думаю, меньшее из зол… Кстати, как тебе третья? Разглядел, недотепа?

– Если от черта не отобьюсь, не бывать ей королевой, – с грустью заметил Клим. – А жаль! Мне она очень по сердцу пришлась.

Старец не отозвался – сдвинув брови, он о чем-то размышлял. Что за мысли крутились в его голове? И была ли та голова и все остальное некой реальностью или чистым миражом? Клим того не ведал, но казалось, что отражение ему сочувствует. Какой от этого прок, он тоже не знал. Разговоры разговорами, а чья рука могла дотянуться к нему из зазеркалья?