Klim's Clan (СИ)

Зайдя в свою комнату, Клим бросил не распакованный чемодан в угол и сел за письменный стол. Пока ничего не забылось, принялся записывать на чистом листе всё услышанное в автомобиле. Заполненными странными случаями оказались все линии его родословной вплоть до прадедов и прабабок. Внимательно изучив рисунок, Клим заключил, что приоритетным для изучения следует признать случай, когда предатель не признал бабку отца. Поэтому за обедом, улучив момент, когда отец на какое-то время потерял интерес к телефону, он спросил с самым невинным видом:

- Папа, мне кажется, случай с Ксенией Петровной вполне подойдёт для реферата. Может, сохранились какие-то документы? Или расскажешь хоть какие-то подробности, а то, даже если налить "воды", больше чем на страницу не получается, а нам велели не меньше десяти страниц?

- Ну, вряд ли ещё смогу чего-нибудь добавить. Когда я был школьником, нас в М-ске в музей партизанского движения водили - помню, встречал упоминания того случая. Поищи в интернете или запрос им направь.

- Может, съездим туда как-нибудь?

- Сын, ты в своём уме? Когда нам туда ехать? Да и зачем? Придумай что-нибудь - не в первый же раз рефераты из пальца высасывать.

- Да мне самому уже интересно - ты ведь раньше ничего такого не рассказывал. Какие, кроме нас с тобой, есть ещё родственники у Ксении Петровны?

- Была у отца младшая сестра - Ольга, кажется, но она уехала с мужем на Дальний Восток. Я её видел последний раз, когда был совсем маленьким.

- Телефон или адрес сохранились?

- Помнишь старый чемодан с документами и письмами в кладовке? Если есть желание, поищи там.

На следующее утро позвонила его театральный педагог Лиза и попросила встретиться в городе - рассказать о лагере. Раньше Клим виделся с ней только в студии - даже документы на поездку она передавала ему там. Лиза назвала ему адрес в центре города и велела перезвонить, когда доберётся. Клим не сразу нашёл довольно старый, но недавно отштукатуренный дом с массивной дверью, из-за которой пахнуло холодом. Дальше вход был перекрыт турникетом, рядом с которым располагалась пустая стеклянная кабинка охраны. Казалось, что все обитатели покинули этот холодный дом - внутри было очень тихо. Клим вышел на улицу и перезвонил по мобильнику Лизе. Та велела подождать, затем вышла сама. Она никак не могла справиться с тугой дверью - Климу пришлось помочь: он придерживал дверь за ручку, пока Лиза протискивала наружу своё грузное тело. Она виновато улыбалась и несколько раз поблагодарила его. Потом показала рукой на лавочку:

- Давай здесь, а то внутри как-то пыльно. Солнышко опять же...

Клим уселся и вдруг обнаружил, что не знает, о чём рассказывать. Он уезжал из Москвы совсем другим человеком, а теперь даже точно не понимает, человек ли он вообще. Неужели рассказывать о семинарах старичков и гламурных персонажей? Ведь совершенно не эти занятия изменили его, не они заставили его играть на сцене по-новому. Лиза тем временем отдышалась. Она внимательно посмотрела Климу в глаза и сказала:

- Я получила и-мейл от Эльзы Марабу - ты её впечатлил...

Она сделала паузу, как будто ждала ответа. Клим не сразу, но сообразил, что Эльза Марабу - его художественный куратор в лагере. Конечно, он помнил многозначительные взгляды мадам Эльзы, когда она по слогам говорила: "Великолепно!". Лиза порывисто вздохнула и вытерла красной рукой пот со лба. Клим почему-то не мог отвести глаз от этой пухлой руки с короткими, будто заострёнными на концах пальцами. Лиза, не дождавшись от Клима ответа, продолжала:

- Ты не очень-то разговорчив - самому как? Понравилось?

- Конечно! Просто не могу решить, что именно. Дух там какой-то особенный...

- Дух там цыганский, я помню. И ни чиновникам, ни дирекции его не удаётся вывести, - Лиза усмехнулась чему-то своему и несколько раз моргнула - только сейчас Клим заметил, насколько пристальный у неё взгляд был до этой минуты. Она снова посмотрела ему в глаза, и Клим почувствовал лёгкое головокружение. Присутствие Лизы всегда как-то странно на него влияло, но сегодня всё было намного сильнее - словно ей не нужны никакие его ответы, словно она читала прямо из его головы. Он увидел себя таким маленьким и щуплым со стороны: неумеха-оборотень с выцветшими ресницами и слишком маленьким подбородком. Какой-то тяжёлый груз придавливал его, и сквозь толщу вязкого, как вода, воздуха до него донеслось:

- В этом сезоне Витя Большаков будет ставить пьесу с большими детскими ролями - попрошу тебя посмотреть...