Екатерина Фурцева, министр культуры СССР, будущая любимица продажной «творческой интеллигенции»:
«…С вершины, которой мы достигли, ясно видны и тот путь, который мы прошли, и та страшная пропасть, в которую нас толкали фракционеры Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов. Скажем прямо — это были опасные для нашей партии дни. И великое счастье, что июньский Пленум Центрального Комитета дал единодушный, поддержанный всей нашей партией отпор этой антипартийной группе, давно уже оторвавшейся от партии и народа и в глубине души потерявшей веру и в партию, и в народ.
Борьба антипартийной группы против нового курса началась задолго до июньского Пленума ЦК. Это был длительный процесс. Фракционеры выступали против восстановления ленинских норм, потому что в свое время сами участвовали в их попрании. Они были против реабилитации невинно пострадавших людей, потому что сами повинны в массовых репрессиях и грубых нарушениях законности, которые так трагически дорого обошлись нашему народу».
Закончит Екатерина свою жизнь тоже «творчески»: в состоянии алкогольной депрессии вскроет в ванне себе вены. Как «трагическая поэтесса».
Курировать образование и культуру после войны было поручено Первому маршалу. Тысячи разрушенных школ, институтов, музеев, театров, нехватка кадров, средств, оборудования. Колоссальными, неимоверными усилиями все было восстановлено, советское образование и советская культура выходили на лидирующие позиции в мире… После XXII съезда ни один деятель образования и культуры даже не заикнется о роли Ворошилова. Результат бессовестности этих деятелей нагляден: дипломы советских ВУЗов за рубежом не признавались, не признавались даже капиталистами, которым были нужны не дипломы, а специалисты. Но гимны о лучшем в мире советском образовании гремят до сих пор.
А советская культура стала убого-провинциальной. У молодежи СССР она перестала к 70-м годам вызывать интерес, страну захлестнула волна западного масскульта….
О наличии фальшивок в наших архивах уже говорят в открытую. Но пока еще мы не осознаем всех масштабов той работы, которая там проделана группой очень удивительных товарищей. Кажется, личность одного из этих товарищей мы установить можем.