Клим

Провожу ладонями по её шее. Спускаюсь, обводя ключицы... ниже... подхватываю груди и поднимаюсь, чтобы дотянуться губами до стянутых и твёрдых сосков. Таких притягательных и сладких на вкус. Кира стонет, снова задирая голову, а я едва не вою, когда мой стояк плотнее прижимается к её ничем не прикрытой промежности.

Спускаю руку ещё: по животу и дальше... нахожу сосредоточение похоти и, повернув руку для удобства, нащупываю пульсирующий клитор. Мягко сжимая тот, перед тем как начать массировать. Мой взгляд мечется между её лицом и моей рукой. Верх... вниз...

Растираю набухшую горошину и ловлю с её губ прерывистые стоны. Ещё... быстрее... пока её бедра не начали сильнее стискивать мои.

Отпускаю... углубляюсь. Такая влажная. Мокрая.

Опускаю боксёры и с лёгкостью вхожу в неё. Громкий стон срывается с моих собственных губ. Кира так же громко втягивает раскаленный воздух и полностью насаживается на мой член.

Обхватываю округлые бедра, направляя свою маленькую бестию. Ловлю каждое движение. Дышу вместе с ней. По моей шее пробежала дрожь, забираясь на затылок и заставляя короткие волосы шевельнуться.

Потянулся к ней, набрасываясь на сладкий рот. Въедаясь в полные губы и рыча от ощущения тесноты. От того, как её стенки сжимают мой член. Кровь в венах закипала от вида Киры... влажной, открытой и готовой мне поддаться.

Возможно, первый и последний раз. Пусть так.

Сейчас я просто наслаждался. Смотрел на то, как её влажный язык то и дело облизывает дрожащие губы. Сминал бархатистую кожу... и чувствовал. Её.

...

Когда я открыл глаза, стрелки на часах уже перевалили полуденную отметку. Я снова закрыл глаза и перекатился со спины на бок.

Рукой провел по холодной простыне и тут же взбодрился, осознавая, что нахожусь в постели один. Что за хрень? В глотке образовался ледяной ком, и я поднялся, осматривая комнату. Прислушался, но ничего, кроме пения птиц за окном, до меня не дошло.

Выглянул в окно и снова ничего. Только Глеб, бросающий палку собакам. Где Кира, черт возьми?

Я проверил уборную и, убедившись, что и там её нет, натянул на себя трусы и вышел из спальни.

— Где Кира, — перегнувшись через перила, спросил одного из ребят.

— На улице, — ответил Максим, пожимая плечами и кивая в сторону прихожей. — На крыльце.

— Что делает? — выдохнув, растёр сонную морду и поспешил вниз.

— Да, ничего... с котом возилась, вроде бы.

— Завтракала?

— Да. С Петровичем, кажется.

Это хорошо. Хорошо, что не одна. Петрович тоже не стал вчера возвращаться домой. Остался здесь, как и Виктор. Кстати, о нём...

— А Виктор?

— Уехал. За ним приехал его врач и они уехали в десятом часу.

Это даже хорошо. Не знаю почему, но я испытываю необъяснимую и совершенно неуместную ревность, когда Виктор хорохорится перед Кирой.

Кивнув, я направился на кухню. Выпил стакан воды и пошёл на поиски своей маленькой колючки. Интересно было посмотреть на её поведение после этой ночи. Почему-то, я был уверен, что она будет краснеть и прятать от меня глаза. Взрослая и такая маленькая. Даже смешно.

Руки бы мне сломать за то, что ударил её тогда...

— Вот ты где? — спрашиваю с ходу, когда застаю её на крыльце. Сидя на скамье, она листала какую-то книгу. Где она её взяла вообще? Не припомню, чтобы делился с ней своей небогатой библиотекой. — Доброе утро.

— День, — Кира закрывает книгу, вкладывая в неё берёзовый лист вместо закладки.

— Давно не спишь? — подхожу ближе и опускаюсь на корточки возле её поджатых ног.

— Часа два как...

И... о да...

Она и правда краснеет. Прячет взгляд и стискивает пальцы на твёрдом книжном переплёте.

— Откуда книга? — стараюсь немного отвлечь её и перевожу тему.

— Сергей Петрович подарил, — её губы украшает лёгкая улыбка и я пытаюсь запечатлеть это в своей памяти. Так красиво... как рассвет в зимнем небе.

— И что там? — моя рука тянется к её чтиву, чтобы прочесть обложку, — Диккенс? "Большие надежды"? И как тебе?

Очень символично...

— Неплохо, — быстро проводит языком по губам, пробуждая во моей голове воспоминания об этой ночи.

— Расскажешь потом?

— Тебе нужна рецензия? — нахмурилась, продолжая улыбаться, — предлагаю тебе прочесть это самому.

— У меня не так много времени на чтение, — руками обхватываю её коленки и, лаская гладкую кожу большими пальцами, опускаю взгляд на её руки. Костяшки на них побелели от того, с какой силой она стискивала книгу.

Целую её голые и худенькие колени и прижимаюсь к ним щекой. Мне хотелось растянуть это мгновение. Наслаждаться им, запоминая то, что испытываю. Не припомню, чтобы чувствовал хоть что-то похожее к какой-либо женщине. Разве что, мать...

Но это совсем другое.

— Завтракала? — хоть я и знаю ответ, но всё же спрашиваю, чтобы хоть как-то заполнить эту тишину. Кажется, её она напрягала.

— Да. Сергей Петрович меня накормил. И составил компанию.

— А ты мне составишь?

— Я не голодна.

— Просто поприсутствуй.

Она молчит. И я снова касаюсь губами её колена. Затем вытаскиваю из бледных пальцев книгу и кладу её на скамью рядом с Кирой. Целую светлые ладони, разрезанные рваными линиями.