Клим

Я ведь всё только начало налаживаться...

— Я не знаю...

— И куда? Где тебя искать потом?

— Я сама вас найду. Я же выучила номера телефонов, — моих губ коснулась слабая улыбка. И мне хотелось верить, что это поможет мне избежать лишних вопросов.

Я буду умницей, и он ослабит поводок. Я надеялась на то, что я отделаюсь малой кровью. Если я снова окажусь в его лапах, то сделаю всё возможное, чтобы завоевать его доверие.

Наверное. Я смогу. Наверное...

Я так думала...

— А ведь и документы почти на руках были... — вздохнула моя пожилая подруга и подала мне стопку блокнотов с моими эскизами. — что ж это такое творится?

— Тёть Нюр? — произнесла на выдохе, — вы мне пообещайте одну вещь, хорошо?

Она непонимающе хлопала глазами. Затем нахмурилась и сняла очки.

Мне так жаль... мне очень жаль, что это произошло на её глазах и на глазах Сергея. Я всем сердцем желала, чтобы ни одна душа не пострадала из-за меня. Они не заслуживали этого.

— Вы не поднимайте панику. Я клянусь вам, что я буду в безопасности. Он... — запнулась, подбирая нужные слова, — этот человек... я правда буду с ним в безопасности. Он не причинит мне вреда. Но мне нужно уйти!

— Как я могу молчать, детка?! — возмущённо воскликнула тётя Нюра, — ты из меня дуру-то не делай! У меня душа не на месте!

— Я найду вас! Обещаю! Я выйду на связь, как только у меня появится возможность! А документы я заберу!

— Значит так, дорогая моя, — она снова положила руку на мою. Крепко стиснула пальцы, в который я держала несколько простых карандашей, — если он не причинит тебе вреда, значит я выйду с тобой. Пусть знает, что за тебя есть кому постоять. Я взгляну ему в глаза. Если ты хочешь, чтобы я была спокойна, то я пойду с тобой.

— Это лишнее...

— Нет, это не лишнее!

Поджав губы, я неуверенно кивнула.

— Там Сергей должен приехать... молоко привезти.

— Какое ещё молоко? Оно ведь завтра?

— Завтра, — я усмехнулась, чувствуя горечь во рту, — я знаю. Но он, похоже, того же мнения, что и вы. Можете в десять выйти к нему? Успокоить и сказать, что я в норме. Чтобы он не поднимал шум. Скажите, что всё в порядке... я не хочу, чтобы он в это вмешивался.

— Хорошо, — она выхватила у меня из рук карандаш и, вырвав листок из моего блокнота, стала записывать на нём номер своего телефона, — я схожу к Сергею. Но ты не отвяжешься от меня, поняла? С тобой я тоже пойду. Лично за руку держать буду. И номера на машинах запомню. И этому... бандиту об этом скажу!

...

Непробиваемый. Стена. Ни единой эмоции. Будто он знал, что я выйду не одна. Даже бровью не повёл, когда тётя Нюра достала из своего кармана листок с карандашом и стала переписывать номер автомобиля.

Разве что, усмехнулся, когда она перекрестила меня.

Мне бы его спокойствие.

Он сел рядом со мной. На заднее сиденье.

— Поехали, — дал команду мужчине, что был за рулём, и машина плавно сдвинулась с места.

Я отвернулась и, уставившись в окно, пыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Знакомый запах вскружил голову, и мне захотелось прижать к носу свой платок, повязанный на шею.

— Бойкая бабуля, — произнёс ровным голосом и неожиданно сгрёб в свою сторону мою небольшую сумку.

— Что ты... — я попыталась вернуть свою вещь, но Клим перехватил моё запястье и предупреждающе взглянул на меня.

— Спокойно, — прохрипел, стискивая свои пальцы крепче, — не суетись.

Поджав губы, я вырвала руку из его тисков, и на удивление, он сразу меня отпустил. Расстегнул сумку и вытряхнул всё её содержимое на сиденье между нами. Не разжимая губ, я наблюдала за тем, как одну за другой, он снова закидывает мои вещи обратно. Зубная щётка, крем для рук, перетянутые канцелярской резинкой простые и цветные карандаши, заколка для волос, нижнее бельё, сложенное в отдельный пакет.

— Всё это могла и не брать, — хмыкнул, подхватывая пару блокнотов, — думаешь, я тебе щётку зубную не предоставлю?

Серьёзно? Я сейчас даже на кусок хлеба не рассчитывала. А если честно, то взяла только то, что смогу унести. Если получится сбежать... снова.

Да, я до сих пор не оставляла надежды на побег. Воспоминания о том, что в его доме я была не более, чем пленницей, мутным маревом кружили в моей голове. Я просто вещь, от которой рано или поздно нужно будет избавиться.

— Что тут у нас? — он вопросительно взглянул на меня и поднял выше блокноты, — позволишь?

Я удивлённо вскинула брови.

Он не шутил? Разрешения спрашивает? Это точно Клим?

— С каких пор тебе нужно моё разрешение?

— Может, это дневник? Вы, девочки, любите подобную чушь...

— Это просто рисунки, — процедила, уверенная в том, что мой отказ не сыграет особой роли. Он всё равно заглянет внутрь.

— Твои эскизы? — заинтересованность в интонации напрягала. Мне казалось, что он просто в очередной раз насмехается надо мной, — так, ты позволишь?