Клинические разборы в психиатрической практике

Ведущий. — Как Вас зовут? — Егор. — Меня зовут Владимир Григорьевич. Когда вы сюда попали? — Попал неделю назад. — Первый раз в жизни? — В психиатрическую, да. — Вы еще в других больницах лежали? — Да. — А что с Вами случилось, почему Вы сюда попали? — Год назад я заболел. — В чем проявлялась Ваша болезнь? — Проявлялась? Она у меня началась сразу, это был сердечный приступ. — Опишите, пожалуйста, что это было. Что Вы чувствовали? — Я сидел за столом, делал какие-то свои дела, и вдруг у меня чувство, что сильно в грудь ударили, дыхание сбилось. — Это была боль? — Нет, просто как бы перехватило дыхание, а дальше появилась боль в области сердца. Это продолжалось два дня. А затем у меня был еще один приступ в виде сильного озноба. — Когда два дня сердце болело, Вы испугались? — Конечно, сильно испугался. — Врача вызывали? — Нет, врача не вызывал, просто выпил успокаивающие лекарства. В общем-то они не помогли. — А почему врача не вызвали? — Не знаю, не стал. Это были выходные, можно было только «скорую помощь» вызвать. Но у меня сердце не настолько сильно болело, чтобы «скорую» вызывать. Просто неприятно было. Очень сильно давило, был очень испуган. — Эти два дня лежали? — Эти два дня не лежал, но через два дня у меня был приступ сильного озноба и слабости: лежу, и меня всего трясет. Тогда уже вызвали «скорую». Они приехали, померили давление, сказали, что у меня вегетативно-сосудистый криз. Давление было повышено — 150/80. Мое нормальное 120. Сделали какие-то уколы, и с этого дня я уже лежал месяц. У меня было очень много неприятных ощущений: вставал с постели и у меня кружилась голова, была общая слабость, поднималась субфебрильная температура — 37,1–37,3°, были боли по всему телу — живот, спина, неприятные ощущения. — Поточнее, пожалуйста. Это были боли или неприятные ощущения? — Это были боли, но не сильные, а как будто я долго неподвижно лежу и начинает ломать. И вот месяц я лежал. Как только встаю, у меня сразу слабость, звон в ушах, кружится голова, и я опять ложусь. Просто сил нет. В течение этого месяца у меня сильно прыгало давление, оно могло быть 80/50, а могло быть 140/80. А дальше я попал в 1-й медицинский институт. — С этим состоянием? — Да. Сначала там предполагали, что у меня какое-то заболевание внутренних органов. Попал в гастроэнтерологию, там меня полностью обследовали и сказали, что я здоров. Дословно сказали так: «Надо смотреть голову. Ищите специалистов психиатров и психотерапевтов». Я выписался и какое-то время чувствовал себя неплохо, но учиться все равно не мог. Пришлось взять академический отпуск. — Егор, а Вас там чем-нибудь лечили или только обследовали? — Чуть-чуть полечили. Мне поставили «ипохондрический синдром депрессивный», и я пил сонапакс и реланиум, а на ночь укол реланиума делали. Но в общем безрезультатно. Я там полежал три недели, а выписался — и все лечение прекратилось. — А когда Вам давали сонапакс и реланиум, это чем-нибудь помогало? — Просто спал лучше. Чувствовал, что я хожу заторможенным, у меня пропала реакция. — Как побочное действие? — Да. — И что же было, когда Вы выписались? — Февраль и весну я провел дома. Через знакомых пытался найти каких-то врачей. Лечился у китайских врачей иглоукалыванием, но ничего не помогло. Летом в июне месяце я лег в вегетологию 3-й больницы — клиника имени Вейна называется. Там меня полностью обследовали и оставили диагноз «депрессивно-ипохондрический синдром». На ЭЭГ у меня было, как они написали, снижение судорожной готовности. Все остальные анализы были в норме, за исключением пролактиновых. Пролактин был 30, сказали, что норма до 6. Когда сделали повторно, пролактин был в норме. И больше никаких отклонений у меня не было. — А чувствовали себя по-прежнему плохо? — Чувствовал себя по-прежнему плохо. Я пролечился месяц и в момент выписки чувствовал себя хорошо. Лечение мне помогло: таблетки или занятия с психологом, но что-то помогло. Выписался и неделю чувствовал себя отлично. — Это когда было? — Это летом было, в июне. — А заболели в январе? — Да, а потом через неделю стали возвращаться эти неприятные ощущения. Началось с того, что я стал плохо метро переносить. Спускаюсь в метро — мне плохо. Просто непереносимость метро. — А что плохо? — Не знаю. Я иду в метро, и мне становится плохо, у меня сразу пот, слабость, головокружение, чувство потери сознания, страх появляется. Потом дальше, дальше, и вернулось все, как было. — Все эти ощущения? — Сердце стало меньше беспокоить. Сейчас оно у меня не болит, просто высокий пульс, тахикардия. Когда выписался, опять был дома. Уже не лечился, просто жил. Сейчас, когда мне опять стало хуже, попал сюда. — А когда стало хуже? — Как раз 2 недели назад, в воскресенье. — В общем картина понятная. Теперь, пожалуйста, подробности. Давайте начнем с того, что сейчас Вас беспокоит. — Сейчас меня больше всего беспокоит боль в мышцах, слабость в мышцах, дрожание. При малейшей физической нагрузке у меня начинают дрожать мышцы. Потом головокружение и даже не столько головокружение, сколько чувство покачивания, раскачивания, неустойчивость какая-то. Глаза очень плохо видят, т. е. резко ухудшилось зрение. Зрачки расширены постоянно. — Зрачки расширены или ухудшилось зрение? — И то, и то. — Зрачки расширены — это Вы в зеркале видите. А как Вы чувствуете, что ухудшилось зрение? — Просто хуже стал видеть. — Вдаль или вблизи? — Вблизи. Мне стало тяжело читать, причем только на один глаз, правый. Левым как было, так и осталось. — Еще что? — Небольшие проблемы с кишечником, иногда бывают поносы, вздутия. Боли в голове иногда бывают, головокружения. — Со сном как? — Со сном плохо. Когда несколько дней получше себя чувствую, я сплю нормально. А когда чувствую себя хуже, то днем вообще не могу спать. Только закрываю глаза, у меня пульс поднимается, по всему телу сердце отдается. Какое-то возбуждение, и спать днем не могу. — Днем начинаются неприятные ощущения, и Вы не можете заснуть? — Да. — А как с ночным сном? — Когда время подходит — часов в одиннадцать — я засыпаю нормально, но ночью, где-то с 4 часов у меня начинается бессонница и такие вот неприятные ощущения. — Вы просыпаетесь? — Да. — И больше не можете заснуть? — Я могу заснуть, но сон какой-то поверхностный, как в полудреме. При этом пульс повышается, мышцы начинают вздрагивать. Знаете, когда человек начинает засыпать и вдруг резко вздрагивает. Это постоянно, буквально через каждую минуту. Только глаза закрою и вздрагиваю. И в то же время эти кошмары, не то сны… — Что-нибудь устрашающее снится? — Нет, снится просто всякая ерунда. — И Вы просыпаетесь? — Да, то есть, я открыл глаза, поднял голову, и у меня все исчезло. Закрываю глаза, ложусь, и опять все это начинается. — А с аппетитом как? — С аппетитом плохо. Аппетита нет, и вес сейчас падает. — Сильно падает? — Прилично. Сейчас я вешу 69 килограмм, а должно быть больше. Рост 180 см. — Вы сильно похудели за это время? — Я всегда был худой, но похудел. — А настроение как? — Настроение, конечно, плохое. — Плохо из-за того, что Вы чувствуете себя больным, или вообще плохо на душе? — Нет, чувствую себя больным, начинаю анализировать, думать, что ждет впереди. Мрачные мысли о будущем. Начинаю думать: а если никто не поможет, а если не вылечусь, что тогда? Очень неприятное чувство от того, что я на год просто выпал из жизни. Я ведь практически ни с кем не общаюсь, сижу дома. Мне звонят, приглашают куда-нибудь пойти, а я не могу. — Почему? — Потому, что плохо себя чувствую. Транспорт не переношу, из-за этого. — А к Вам кто-нибудь приходит? — Самые близкие друзья приходят, но их не так много, меньше стало. — А Вы большей частью время дома проводите? — Большей частью дома. Бывает, выхожу гулять, но без энтузиазма, меня мама заставляет. Я пойду в магазин схожу. — Скажите, Егор, а за этот год было что-нибудь такое, что бы Вам доставило удовольствие? Мороженое, погода, девушка красивая, — чтобы «ой, как хорошо!» — У меня это было, когда я хорошо себя чувствовал, когда из больницы выписался. — А когда плохо, такого нет? — Нет. Когда меня выписали, я был удивлен, что все прошло, а у меня через неделю то же самое. — Вы можете сказать, в какое время дня Вы чувствуете себя хуже, а в какое лучше, или это все равно? — Вообще-то у меня постоянно меняется, но последние месяца два у меня так: с утра встаю нормально, часам к 3–4 хуже, а вечером опять нормально. — Какой-то провал в середине дня? — Да, в 3–5 часов. Я это связываю с тем, что я один дома сижу. Родители приходят вечером в 6–7 часов, начинается сразу общение. А когда один, то плохо. — Скажите, пожалуйста, а что Вы делаете, когда сидите целый день дома? — У меня сейчас пропал интерес и к музыке, и к телевизору. Просто слоняюсь, хожу, смотрю в окно, что-нибудь делаю. — Скука же смертная? — Да. — И ничего не хочется? — Не хочется, апатия какая-то. — И лежать не хочется? — Лежать хочется, но я знаю, что если я лягу, то будет еще хуже. Поэтому стараюсь поактивнее себя вести. — Вы сказали, что у Вас сейчас боли в мышцах. В каких именно мышцах, во всех? — В принципе во всех, но больше в мышцах ног, больно икроножные мышцы. — И бедра? — Да. — Это боль или неприятные ощущения? — Это боль, боль, как бывает при простуде. Ломает спину. Не только в мышцах, но еще и в суставах, колени, локти тоже. И дрожание мышц. Бывает, расслаблюсь, сижу и какая-то мышца начинает так вот… (показывает) — Дергается? — Да. — А внутри тела? Сейчас сердце не болит? — Сейчас нет. — Значит, тогда два дня поболело и все? — После этого еще болело до вегетологии, потом попил лекарство и почему-то перестало. А все остальное осталось. Сердце стало лучше. Сейчас меня беспокоит только пульс. — А эти состояния, из-за которых Вы транспорт не переносите, возникают каждый раз, когда Вы пытаетесь поехать куда-нибудь? — Да. — Стоит Вам сесть в трамвай? — Нет, трамвай и троллейбус нормально, а вот метро я вообще не могу пользоваться. — Сразу пот и…? — И при этом можно подумать, что замкнутое пространство. Но в лифте ничего нет, абсолютно. Еще я себя плохо почувствовал, когда попал на рынок. Большой рынок, узкие проходы. Много народа, и тогда я тоже почувствовал себя плохо. — Плохое самочувствие так же, как в метро, проявлялось? — Да. — Ощущение, что сейчас станет дурно? — Да, хочется скорее выйти. — Вы еще сказали, что в это время бывает какой-то страх. — Да, страх. — Страх чего? — Даже и не знаю. Мне все говорят, что от такого не умирают. — А это в голове? Мысли, что умру сейчас? — Нет, что умру, нет. — А что же? — Просто, что делать? Что умру, мыслей нет. Я знаю, что от этих приступов не умирают. — Но все же, хочется понять. Вот Вам стало плохо в метро или на рынке. Чего Вы боитесь? Что Вы упадете? — Что я упаду, не боюсь. Просто мне становится плохо. — Значит, конкретного страха — боюсь, что умру — нет. — Нет. — Что упаду, тоже нет? — Нет. Просто плохо и хочется скорее дойти до дома. — Сколько Вам лет? — Восемнадцать. — Вы раньше были совсем здоровым человеком? — Нет, проблемы со здоровьем у меня начались со старших классов, и начиналось все именно с кишечника. — Со старших классов, это когда? — Седьмой-восьмой класс. — Седьмой-восьмой? Значит, Вам было лет пятнадцать? — Поменьше, лет четырнадцать. — Что тогда случилось с Вашим кишечником? — Не знаю, просто он начал у меня болеть. Поносы чередовались с запорами, вздутия, боли, рези — вот такие вещи. И это было постоянно до 11-го класса. Чем дальше, тем они становились сильнее. — Чем дальше, тем сильнее? Или то начиналось, то проходило? — Нет, с 8-го по 11-й класс все ухудшалось. В 9-м классе я даже был на домашнем обучении, т. е. на заочном. — Вы не могли ходить в школу из-за этого? — Я ходил, но занимался не со всеми. — А почему? Поносы, запоры, но почему нельзя было нормально ходить в школу? — Не знаю, просто я комплексовал. — Объясните, пожалуйста. Что значит «комплексовал»? Думали, что это как-то видно? — Да, думал, что это как-то видно, что это как-то меня выделяет. Вот в старших классах сидим, а мне надо выйти в туалет. — Ну, и вышли бы. — Мне не по себе сразу. Я сразу начинаю думать, что все надо мной смеются, думают. — Вам казалось, что этого нельзя скрыть? — Да, и поэтому я занимался один. Но экзамены сдавал в школе полностью и официально. — Нормально? — Да, сдал нормально экзамены и сдал вступительные экзамены в институт автомеханический. Это было в мае месяце. — Потом Вы начали учиться, а в январе уже вынуждены были взять академический отпуск? — Я отучился пол года, с сентября по декабрь, а потом слег, заболел и пришлось взять академический отпуск. — Егор, а как же Вы ходили в институт с Вашим кишечником? — Я не знаю, что случилось, но в институт я ходил просто отлично, я сам даже не ожидал. Я в мае сдал экзамены и с ужасом думал, что будет. А когда пошел в первый раз, все было нормально. Второй раз — тоже все нормально. И дальше все было отлично, полгода отучился отлично, а потом опять начались проблемы. — А раньше, когда Вы стеснялись ходить в школу вместе со всеми, чего Вы опасались? Что все знают, что у Вас с животом неприятности? Или того, что Вам надо слишком часто в туалет выходить? Или боялись, что газы не удержите? — Да, такое было. — И это началось в четырнадцать лет? — Да, в детстве раннем тоже были проблемы с кишечником, но не такие. Болел живот, ставили дискинезию, но это было не так сильно. Раз в месяц поболит, когда в сад ходил или в школе в начальных классах. — А когда Вы пошли в институт и оказалось, что с животом все прекрасно, у Вас настроение повысилось? — Настроение повысилось, но вместе с тем я думал: «А вдруг у меня все опять вернется? Как же так, почему?» — «Вдруг я и так нормально себя чувствую?» — Да. То есть я думаю, что этими мыслями я как бы запрограммировался. — Но с животом не началось? — Началось с сердцем, а живот тоже подключился. Не так сильно, но подключился. А вначале все-таки с сердцем. — Теперь мы еще раз сделаем такую инвентаризацию Ваших жалоб. То, что есть сейчас. Первое — боль в мышцах и мышечные подергивания? — Да. — Второе — слабость и головокружения? — Да, даже не столько головокружения, сколько покачивания. — Ощущение неустойчивости? — Да. — Третье — проблемы со сном? — Да. — Проблемы с животом? — Да. — С потливостью? — Тоже есть. Меня часто знобит, часто жарко становится. — Вегетативные расстройства? — Да, больше озноб. — Что-нибудь я забыл? — Еще такая проблема: волосы стали высыпаться сейчас. И с глазами. — Проблемы со зрением, и волосы стали высыпаться? — Да, может, это недостаток витаминов, но скорее тоже нервное. — И еще настроение плохое? — Да. — А что Вы сами обо всем этом думаете? — Мое мнение, что у меня была простуда или осложнение после гриппа, подействовало на сердце или на что-то еще, и я испугался, ушел в болезнь. А дальше этот испуг вырос и превратился в то, что я имею сейчас. — Это какой-то невроз получается? — Да. И у меня сейчас еще боязнь сойти с ума. — Есть опасения сойти с ума? — Да, особенно когда сюда попал. — Вдруг приходит в голову, как бы мне с ума не сойти, или это, когда Вы скверно себя чувствуете, или когда кошмары? Что это провоцирует? — Я не знаю, я начинаю хуже себя чувствовать, появляется чувство потери сознания, нереальности, и я начинаю думать, что у меня уже крыша едет. — А что значит «ощущение нереальности»? — Это выглядит, как слабость, пленка перед глазами. Если я хочу посмотреть на предмет, мне надо сконцентрироваться. Например, я говорю с человеком, и мне надо сильно напрягаться, я его как бы не воспринимаю. Стою, смотрю, как будто такая дымка над костром. Не дымка, а воздух дрожит. — Это чисто физическое ощущение? Нет ощущения, что сама реальность несколько теряет, утрачивает свою плоть? — Если есть, то очень немного, наверное, от страха, но чтобы это было выражено — нет. — Откуда Вы терминов набрались? Читали? — Я столько врачей объездил, нахватался. — А здесь, в больнице, чем Вы заняты целый день? — В первые дни ничем, адаптировался, а сейчас у меня такая программа, что я все время занят. У меня и гимнастика, и стараюсь что-то помочь, и снег убираю. Занятия есть. — Снег убирать тяжело? — Тяжело. Я год ничем не занимался. У меня мышцы все ослабли. — Приятно, что Вы выходите на улицу, что-то там делаете? — Как Вам сказать? Конечно, настроение чуть улучшается. Но потом прихожу, и опять все возвращается. — Чем Вас лечат? — Паксил, амитриптилин, эглонил. Эглонил сейчас сняли и вместо него ввели стелазин. — Какая-нибудь психотерапия? — С психологом занимаюсь. — Дома у Вас кто-нибудь болел какими-нибудь неврозами? — Абсолютно нет. Чем угодно болели, только не этим. С психикой абсолютно ничего не было. — Вы один сын? — Нет, у меня есть сестра, шести лет. — Дома Вы живете дружно? — Нормально.