Клинические разборы в психиатрической практике

— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста. Вы не стесняетесь аудитории? — Нет, абсолютно. Они мне незнакомы. Знакомых я бы стеснялся. — А почему стеснялись бы? — Есть некоторые люди, которые хорошо себя чувствуют в больших городах, а в маленьких им неудобно, потому что там их все знают, а в большом городе они могут расслабиться. — Вы подробно излагали врачу о всех Ваших бедах. Представляли себе раньше, что такое вообще возможно? — Откровенно говоря, нет. Одно дело, когда словесный канал, вроде мобильного телефона. Тогда есть двусторонняя связь, а это связано с телепатией, то есть дается не только звуковой сигнал, но плюс еще зрительный. Для меня это фантастика. — Для Вас это была полная неожиданность? — Да. — Вы испугались? — Да. Я думал, что это что-то типа шутки, что это временно. — А кто же тогда так шутит? — Специальное подразделение при МВД. Это была первая камера, камера № 1. Она оборудована. Из нее можно делать побег. — Это в милиции. А когда Вы еще были дома и появилось все это, Вы испугались? — Я испугался телефонного разговора. Я нашел у себя дома кусок проволоки и подумал, что это какая-то антенна. Звук раздавался неизвестно откуда. — Может быть, он раздавался внутри головы? — Не знаю. — Ведь если Вы надеваете наушники и слушаете музыку, то не понятно, откуда идет звук? — Это типа наушников, только одетых изнутри, звук исходит изнутри. — Наушников нет, а ощущение такое, что звук наполняет всю комнату? — Объемный звук. — Трудно определить источник этого звука? — Кажется, что он внутри сидит. — Почему Вы решили, что он внутри? — Я когда второй раз бегал, я снял с себя одежду, совсем голый бежал в час ночи. — По улице бежали совсем голый? — Я боялся, что это устройство может быть в одежде. — Вы говорили, что голоса шли из живота? — Это я условно так говорил. — Может быть, Вы чувствовали так? — Чувствовал только внутренние уши. Живот тут ни при чем. — Голоса были разные? — Голоса они умеют подделывать разные, голоса соседей, например. — Почему подделывали, может, это соседи говорили, может быть, они были завербованы? — Может быть. — То есть Вы это допускаете? — Допускаю. Между голосами был разговор, кто из них меня убьет. — Но если надо было убить, то давно бы уже убили, зачем так долго сговариваться? — Мы договорились, что будем сотрудничать. — Каким образом Вы с ними договаривались? — Они говорят, я отвечаю. — Вы говорили так, как Вы со мной сейчас разговариваете, вслух? — Да. — И они Вам тут же отвечали? — Да. — И о чем Вы договорились? — Они сказали, что найдут мне работу, я буду зарабатывать деньги и им отстегивать. — На какую же работу Вас должны определить? — Это я не знаю. — Вы раздевались догола, бегали ночью по улице, и все равно они комментировали Ваши действия? — Они говорили: «Второй, третий, выезжайте, он побежал». Притом у меня слух стал лучше раза в три. Например, соседи — муж с женой — за двадцать метров за стеклом разговаривают, а я слышу их речь. — А могли они, например, двигать Вашими руками и ногами? — Виртуально, да. — А могли они действовать на Ваши внутренние органы? — Нет. — А по улице голым от страха бежали? — Я просто спортсмен. — Бежали в таком виде в отделение милиции? — Меня там все знают, я там обслуживаю компьютеры. Когда я добежал туда, я оделся. — Совсем голый? — Если считать, что плавки и легкая курточка — это голый, то да. — Они удивились? — Нет, они меня знают. Я им сказал: «Приедут спецслужбы, не отдавайте меня, оставьте до начальника следственного управления». Я понял, как они убивают людей. — Как? — Через час приехала машина. Они их убивают и везут в морг. Не в общий морг, а там есть морг при воинской части. — А как они убивают? — Выстрелом в спину. — Два дня все это продолжалось, было задействовано много народу. Что же они одного человека не могли убить? — В больницу потом поступил второй больной с таким же диагнозом, как у меня. Я его спрашиваю: «Кто тебя ведет?», он говорит: «Мужчина», а меня вели две женщины. Я спросил, знают ли они обо мне, он сказал: «Ты им больше не нужен, ты был первым подопытным экспонатом». — Вы допускаете возможность, что это все-таки что-то с головой? — Абсолютно нет. Я от них бегал по отделению милиции с четырех часов дня, причем в трезвом виде. — А этот человек, у которого голоса, как у Вас, он больной или здоровый? — Здоровый. — Зачем же тогда его привезли в психиатрическую больницу? — Из-за этого внутреннего голоса. — Значит, голоса у него — болезнь? — У него такие же голоса, как и у меня. — Но это болезнь? — Его зомбировали. — Но он здоровый человек, которого зомбировали спецслужбы, или психически больной? — Это просто здоровый человек зомбированный. — А с какой целью зомбировали? Почему выбрали именно Вас? — Не знаю. На меня один сосед зуб имеет. — И для этого надо было задействовать спецслужбы, проникать к Вам в комнату? — Я бы мог Вам показать, если Вы поедете, у меня в комнате шесть виртуальных экранов! — Что такое виртуальный экран? — Например, вы смотрите на соседний дом, там окно, и в этом окне вы будете видеть что-то непотребное, а на самом деле там ничего такого нет. — Там плоскостное изображение или объемное? — Если смотреть прямо, то ничего не видно, а видно, только если скосить глаза в сторону. — Этот экран может быть где угодно? — Да. — Зачем нужен этот экран? — Чтобы наблюдать за тобой со всех сторон. — Но ведь это Вы смотрите на экран, а не с экрана за Вами наблюдают? — Экран наблюдает. — Вы никак не допускаете мысль, что это все психическое заболевание? — Это исключено. — Вы ведь довольно успешно продвигались по жизни, прекрасно учились, работали, а потом Ваша жизнь как-то вдруг развалилась. — В 1998 году мне жена начала делать пакости. Я тогда работал на 10 фирмах и неплохо зарабатывал. — А что Вы там делали? — Работал с компьютерными программами. — Это были договорные работы? — Да. — Вас устраивала такая работа? — Хватало и мне, и детям, и жена не работала. — Вы по характеру человек решительный, активный, правдолюбивый? — Правдолюбивый — да, а вообще я очень «тормозной», то есть я никогда не делаю оценку чего-то сразу, я сначала долго думаю. — Вы аккуратный человек? — Очень аккуратный. — Вас раздражает, если нарушается порядок, который Вы установили? — Да. — Вас вообще трудно вывести из себя? — Трудно. — Какие у Вас раньше были отношения в коллективе? — Совершенно разные. В основном строились на трудовых отношениях. Дело в первую очередь. — Отношения были ровные или нет? — С нормальными людьми ровные. — В 80-х годах Вы работали на Жиркомбинате и даже занимали руководящую должность. Сколько людей было у Вас в подчинении? — Человек десять. — Если один из Ваших сотрудников приходил нетрезвым на работу, Вы его могли выгнать? — Нет. Если приборы работают, то все нормально, у меня к нему никаких претензий. — В то время Вы стали выпивать и дошли до больших доз? — Эта доза у меня всегда была, 400–450 г — два стакана водки. — Вы считаете, это мало? — Я считал, что это максимально для меня. — Все-таки пьянство много напортило в Вашей жизни? — Я бы не сказал. Иметь трезвую голову и программировать в 50 лет не каждый может. Самый высокий уровень смертности в США у программистов, адвокатов, юристов, врачей, потому что очень нервная работа. Если ты не будешь расслабляться, любым способом, то «крыша быстро съедет». — И Вы таким способом расслаблялись. Вы выпивали большие дозы и по несколько дней подряд? — Нет. Я выпью, немного отойду и опять работаю. — Отходить сколько надо? — День — полтора, если перебрал. Я пьяным никогда не сажусь за компьютер. — Вы были агрессивны в опьянении? — Нет, никогда. — А чего же в милицию тогда столько раз забирали? — Двадцать шесть раз. Был такой период с 1998-го по 2000 год. — Значит, что-то произошло серьезное. Двадцать шесть раз забирали в милицию нормального, трезвого человека, который работает на компьютере? — Мало того, еще 10 уголовных дел. — Почему? — Жена получила наследство. Квартира двухкомнатная, гараж, машина. Она просто решила меня отселить — «Иди живи где угодно, потому что это все мое». — А с детьми у Вас хорошие отношения? — Хорошие. — Вы с ними встречаетесь? — У меня сейчас нет денег. Если бы были деньги, я бы пришел к ним. — Значит, во всем виновата жена, в том, что Вас забирала милиция. Вы два раза сидели в тюрьме? — После 2000 года все прекратилось. Она купила мне комнату в коммуналке, чтобы меня отселить. — Вы с удовольствием отселились? — По большому счету, нет, но только ради детей. — Значит, Вы не признаете, что много пили? — Нет. Вы где-нибудь видели, чтобы хороший программист много пил? Хороший программист пьет только в меру. — Какие вопросы у врачей?