Клиника

Дженни скорчила ему вслед гримасу, показала язык и захлопнула дверь, не забыв накинуть цепочку. Упав на кровать, схватила конверт: двести фунтов!.. Она перевернулась на спину и уставилась в потолок, прислушиваясь к хрипу портативного телевизора, который за тонкой перегородкой включил Том. Они еще разок пересеклись в общей кухне, где Дженни готовила бобы на тосте. Заметив в ее руках длинный нож для хлеба, Том развернулся и нырнул в свою комнату. Дженни даже не успела поднести нож к буханке, когда его дверь с треском захлопнулась.

Она перевела взгляд на новую картину. «Сосновый край»… Двойственные чувства: с одной стороны – нездоровое возбуждение, с другой – впору свернуться калачиком и крикнуть: «Не хочу!»

«Сосновый край» забрал у Дженни большую часть души и долго не отпускал бывшую пациентку, держа безжалостными пальцами за сердце. Ее самоощущение изменилось в лечебнице настолько, что уже никто не признал бы в ней девочку, вошедшую много лет назад в дверь под часами. Слава богу, удалось освободиться, сохранив толику рассудка. Оставалось лишь надеяться: войдя в ту же реку, она не потеряет то немногое, что в ней еще осталось.

Неделя первая

14

Яростная трель звонка в коридоре вырвала Эми из череды бессвязных тревожных снов. Она прислушалась: в соседней комнате зашуршали простыни. Гейнор тоже проснулась, и Эми облегченно вздохнула. У нее тут подруга, и есть с кем перекинуться словечком в эти первые дни в клинике, пока все так странно и непривычно.

За окошком уже было светло; сквозь тяжелые шторы пыталось пробиться солнце. Эми покосилась на часы. Одиннадцать…

Она поспешно выпрыгнула из постели и заметалась по комнате, не зная, за что браться: то ли почистить зубы, то ли сперва одеться. Одиннадцать часов! У нее вдруг отяжелели ноги, и она, покачнувшись, ухватилась за спинку кровати. Сто лет так не спала – выспалась и отдохнула как никогда. Подойдя к окошку, Эми раздвинула шторы: бледно-серые облака пропускали немного солнца, подсветившего бутылочно-зеленый лес. Прямо напротив здания чаща раздавалась в стороны, образуя вполне проходимую тропу.

В коридорах продолжал дребезжать звонок, постепенно затихая, пока не превратился в едва слышный тихий гул. Эми осмотрелась по сторонам. Ого, что это? На латунной вешалке висело просторное платье с цветочным орнаментом. Длинные рукава присобраны у манжет, отложной воротник, глубокие карманы. Неужели в запасниках доктора Кавендиш не нашлось ничего более приличного? Эми оглядела одежду, в которой провела весь вчерашний день и даже не сняла на ночь. Что ж, нищим выбирать не приходится…

Вчера на крючке ничего не висело. Стало быть, кто-то заходил в комнату ночью. Ощутив пробежавший по спине холодок, она двинулась было в ванную и тут же остановилась, обругав себя последними словами. Щетка и паста остались в потерянном чемодане…

* * *

– Господи, это еще что такое?

Гейнор уставилась на миниатюрный стаканчик с томатным соком и висящий на нем тоненький ломтик яблока. Рядом с напитком стояло белое блюдце с разноцветными пилюлями.

Ламинированная табличка на стене гласила, что к приему пищи без разрешения доктора Кавендиш приступать запрещено. Эми отвела взгляд от яблока. Никогда в жизни так не хотелось фруктов! Целые сутки ни крошки во рту. Живот в предвкушении еды издавал совершенно неприличные звуки. Наконец в коридоре застучали каблучки, и женщины выпрямились на стульях, словно школьницы, ожидающие прихода директора. Появившаяся на пороге доктор Кавендиш широко улыбнулась и приветственно взмахнула рукой.

– Доброе утро, леди! Надеюсь, все выспались?

– Спала как дитя, – отозвалась Кэролайн.

– Рада слышать.

Кэролайн, ухмыльнувшись, повернулась к Вики.

Доктор Кавендиш сегодня надела другой, не менее изысканный костюм; ее волосы были по-прежнему уложены в аккуратный пучок на затылке. Ногти доктора бросались в глаза: длинные, острые, покрытые темно-розовым лаком. Идеальные ногти. Впрочем, наверняка накладные, решила Эми, глянув на свои обрубки. Вроде бы в программе упоминалась ногтевая студия. Кроме того, их ждал профессиональный макияж и обучение правильной чистке зубов. Все предусмотрено.

Одри, сняв ломтик яблока с бокала, поднесла его ко рту.

– Не торопитесь, – одернула ее доктор. – Сначала нам следует победить свои страхи. Этим и займемся.

Одри бросила яблоко на тарелку и глянула на других участниц программы. Доктор указала им на весы и, вызвав дружный стон группы, достала рулетку, размотавшуюся змеей до самого пола.

– Вы видели в этом прекрасном здании множество зеркал. Так вот: зеркало, весы и рулетка – ваши лучшие друзья, отнюдь не враги. Успех будем оценивать регулярным измерением ваших параметров. Боюсь, добровольцев я не дождусь, так что начну вызывать по списку.

Доктор поставила весы на небольшое возвышение в эркере.

– А… нельзя ли провести эту процедуру конфиденциально? – взмолилась Жасмин.

– Гласность – ключевой стимул, Жасмин. Сами увидите: чем больше группа будет знать о поставленных вами целях, тем упорнее вы станете трудиться, чтобы их достигнуть.