Клиника «Амнезия»

– Это точно, – согласился Фабиан. – Не хочется пробуждать в памяти неприятные воспоминания. Ну ладно, заткнитесь и послушайте. Андреа, спасибо, у тебя прекрасная подпись. Так вот, друзья мои, если вы проследуете вместе со мной в кабинет анатомии, то я покажу вам на учебном скелете те места, где у меня перелом. Костей две, одна называется лучевая, а другая локтевая. Моя локтевая кость сломана в двух местах – здесь и вот здесь. Небольшой осколок кости навсегда останется в мягких тканях как напоминание о цене, которую приходится платить за героический поступок. Прошу вас сдержать слезы, уважаемые дамы. Вы знаете, что я сделал бы подобное ради любой из вас. Просто некоторым людям удается оказаться в нужном месте в нужное время…

3

В отличие от дома Суареса квартира моих родителей меньше всего располагала к разного рода авантюрам. Поэтому когда Фабиан приезжал ко мне в гости, то большую часть уик-энда мы проводили в спортивном клубе – недоступном для посторонних заведении в Новом городе, где иностранцы могли свободно плескаться в глубоком бассейне, расположенном на крыше одного из высотных зданий. Там же можно было заниматься аэробикой или, что происходило чаще всего, лакомиться слегка обжаренными на решетке бутербродами с сыром, потягивая «кампари» с содовой.

Мы с Фабианом обычно совершали туда разбойничьи набеги, отравляя спокойную жизнь тамошним завсегдатаям: открыто оценивали физические достоинства их дочерей в бикини, мешая игрокам, толкались в кегельбане или предпринимали изощренные коллективные прыжки в воду. В это время моя мать честно орошала потом покрытие теннисного корта, тогда как отец вел вежливые разговоры с коллегами в стенах библиотеки – никоим образом не способной сравниться с библиотекой Суареса. Эта библиотека отвечала своему названию лишь на том основании, что имела деревянную обшивку стен, пару выцветших на солнце книжек в бумажной обложке, лежащую на столе подшивку «Геральд трибьюн» и, смею с уверенностью предположить, что в ее стенах ни разу не прозвучало хотя бы одно интересное слово. В ту пору родители казались мне настолько удручающе предсказуемыми людьми, что я отказывался понять, почему Фабиан порой так страстно желал иметь отца и мать. Видимо, я был настолько наивен, что, ослепленный внешним блеском его жизни, не замечал или отказывался замечать ее неприглядную изнанку.

В те выходные мы с Фабианом собрались в спортивный клуб, однако в последнюю минуту поход пришлось отменить. Рука у моего друга была сломана, а какой-то запасной план на случай непредвиденных обстоятельств у нас отсутствовал. Признаться, меня это несказанно обрадовало, поскольку лишало Фабиана возможности отколоть его новейший и в высшей степени идиотский фокус. Трюк этот заключался в следующем: используя то, что он называл «отрицательной плавучестью», Фабиан опускался на днобассейна в самом глубоком его конце и, набрав полную грудь воздуха, лежал неподвижно до тех пор, пока какой-нибудь спасатель не приходил в ужас и не бросался его вытаскивать. В отличие от него я почти весь субботний день барахтался в воде возле ступенек этого самого глубокого конца бассейна, пытаясь отыскать труднопостижимый секрет отрицательной плавучести или по крайней мере стараясь хотя бы ненамного увеличить свой собственный жалкий рекорд пребывания под водой. Однако, что куда более важно, мы лишились реального шанса обсудить то, что действительнопроизошло с Фабианом в тот день, когда он сломал руку.

На следующей неделе мы с ним тоже практически не виделись. В принципе мы оба довольно спокойно относились к тому, что иногда были вынуждены расставаться, и я наивно предполагал, что не вижу моего друга из-за того, что он пожинает сладостные плоды своей новой героической репутации. Однако лишь позднее мне открылась истинная причина: почти всю неделю Фабиан провел в одиночестве, пытаясь совладать с волнующими приключениями, в которые пускалось его воображение, а тем временем в его сознании укоренялась собственная версия того, что случилось с ним во время пасхального шествия.

В свою защиту скажу, что дома у меня возникли собственные проблемы. Чудовищная угроза, маячившая в тени долгие месяцы, на которую я изо всех сил старался не обращать внимания, неожиданно появилась на свет, и всю свою энергию я вынужден был употребить на некие срочные хитроумные действия.

Кризисная ситуация возникла однажды вечером, когда мать забрала меня из школы. Независимо от настроения, моя родительница имела привычку гнать свой японского производства джип как какой-нибудь подвыпивший лихач-водитель. Однако в тот вечер, когда мы с грохотом выехали из ворот школы, мне показалось, что она пытается раз и навсегда преодолеть нудное земное притяжение Нового Кито и вывести нас на борту изделия автомобильной промышленности Страны восходящего солнца на околоземную орбиту. Мне следовало бы с самого начала обратить внимание, что мать сильно нервничает, и по возможности смягчить ситуацию, однако в те минуты я проявил непроходимую душевную близорукость.