Клиника. Неделя из жизни ветеринара

Вперёд вышла Марина, как врач смены. Вид у неё был недовольный и настороженный – только не хватало ей сейчас какого-нибудь сложного случая! Она была к этому морально не готова.

– Что у вас случилось?

– Да вот, – начал владелец, застёгивая и расстёгивая пуговицу на толстовке дрожащими пальцами, – видно, живот прихватило. Визжит, как плачет – места себе не находит.

– Наденьте намордник, я посмотрю собаку, – распорядилась докторша.

– Барышня, да какой намордник! Он едва дышит, – опешил хозяин. – Прошу вас, спасите его…

– Я без намордника смотреть не буду. И я вам не барышня, – сварливо отозвалась Марина. – Все так – сначала умирает, а потом руку проперфорирует.

– Да не тронет он вас, – дядечка чуть не плакал, – ну не взяли мы намордника, не до этого было…

– У нас предписание, и я его нарушать не собираюсь.

Похоже было, что Марина просто пытается отбиться от ненужного клиента.

Дверь в смотровую осталась открытой, и Ксения с Алиной слышали весь разговор.

– Чего она выпендривается! Собаке, видно, вправду плохо, – тихо проворчала Алина.

Ксения молча закусила губу. У неё возникло нехорошее предчувствие. Ей уже пришлось дважды видеть собак с подобной симптоматикой. Коли это то, о чём она подумала, то малейшее промедление может стоить животному жизни. То есть, если это заворот, может спасти только немедленная операция, причём сложнейшая, и – счастливая звезда.

Но Марина – доктор со стажем, неужели она не понимает?

Ах, как не хотелось вмешиваться – не её же смена, в конце концов! Она сегодня вообще – запасная, на выезд… Ах, бедная псина!..

– Марин, извини, можно тебя на минуточку?

Да-да. «Запасная» не выдержала, и полезла «не в своё дело». Но Марина явно была рада отлучиться, и тут же вышла, прикрыв за собою дверь.

– Тебе не кажется, что это на заворот похоже? – жарко зашептала Ксения.

– Не кажется, – фыркнула Марина.

– Да ты на живот посмотри – как барабан. Вроде и пена на губах…

– Ксень, пойми, что бы это не было, я сегодня больше оперировать не буду. Мне одного трупа в день достаточно. Два – это перебор. Видишь – сегодня не мой день. Пусть едут в «Белый клык», целее будут.

– Ты что, их выпроваживаешь, что ли?!

– Что-то вроде того…

– Так они может, не доедут уже – знаешь же, там тянуть нельзя…

– Я на себя ответственность не возьму, – твёрдо сказала Марина. Повернулась, и пошла к смотровой.

– Стой!.. Давай я возьму, – Ксения сама не поняла, как эти слова сорвались у неё с языка. Знала же, что это почти без шансов. Она участвовала в такой операции только дважды, и то в качестве ассистента.

Марина повернулась к ней всем телом:

– Ты будешь оперировать заворот?!

– Я… могу попробовать… Можно, я поговорю с хозяином?

– Можно, при одном условии… Я готова с тобой поменяться.

– То есть? – не поняла Ксения.

– То есть ты заступаешь, как врач смены с пол-дня сегодня, а я выйду с пол-дня завтра, в твою смену.

– Хорошо… – Ксения начинала злиться. Да, знала она, что Марина Николаевна – человек осторожный, зря никогда не подставляется. Но чтоб настолько… Неужели репутация дороже собачьей жизни?

«Ну, Дуся, помоги нам вытащить ещё одного пёсика! – мысленно взмолилась она. – Побудь ещё сегодня собачьим ангелом-хранителем… талисман наш».

– Ну, я пошла. Пока… – Марина развернулась в сторону подсобки.

– Ты что, прямо сейчас уходишь?! Не поможешь нам? Хоть советом… Ты ж опытная!

– Потому и не берусь, что опытная, – пожала плечами та, обернувшись, – не хочу участвовать в безнадёжном мероприятии.

– Почему – безнадёжном? Как ты можешь такое говорить! – возмутилась Ксения.

– А потому… Если заворот – ты не соперируешь, это не яйца котам резать. А если нет – сам оклемается. Моя помощь тут не нужна, справишься.

Марина ушла, а рядом с Ксенией возникла Алина:

– Она что – вообще уже?! На нас скинула? Ну и…

Доктор видела, что её ассистентка в ярости. Сама же она неожиданно успокоилась. Просто надо делать всё, что возможно, а там – будь, что будет.

– Пошли попробуем вытащить собаку, – спокойно сказала она.

Хозяин среднеазиата растерянно топтался возле стола, на который положил страдальца. Пёс глухо постанывал.

Ксения быстро подошла к ним и сказала:

– Извините за задержку. Марине Николаевне пришлось срочно уехать. Я вас приму.

Она внимательно осмотрела собаку. Оптимизма это не прибавило. Напротив, всё указывало на то, что её нехорошее подозрение, скорее всего, было верным.

– Когда это началось? – обратилась она к хозяину.

Тот посмотрел на часы, что-то соображая, и ответил:

– Около часу, наверное…

Ксения тоже посмотрела на часы.

– Значит, часа три назад?

– Ну да…

– А когда собаку кормили?

– Э-э… пол-одиннадцатого.

– После еды собака резких движений не делала? Гулять не ходили?

– Хо-ходили… – дядечка испуганно смотрел на доктора. – Он с соседским псом носился.

– И сразу после бега плохо себя почувствовал? Прошу вас, как можно точнее вспомните. Это важно!

– Да я понимаю, – хозяин наморщил лоб, – он домой вроде идти не хотел. Стал ложиться. Тяжело дышал. Я удивился, но подумал – устал – не мальчик уже.

– Сколько ему?

– Пять лет. В самом расцвете.