Клиника одиночества

Люба подошла к большому, в полный рост, зеркалу в коридоре. Оно отразило очень интересную девушку с крупной, но подтянутой фигурой. Плоский живот, красивые очертания бедер, стройные икры и лодыжки. Высокая грудь. Длинная шея безо всяких морщин. Да и лицо очень даже очень. Максимум, лет на двадцать пять.

– Слушай, может быть, ты мне врешь? – строго спросила Люба у зеркала. – Отражаешь такую цыпочку, а на самом деле я горбатая старушка? Иначе почему на меня западают только отстойные мужики? А?

Тут Люба лукавила. В юности у нее были ухажеры, но она, что называется, пробросалась. Один казался ей не слишком симпатичным, другой – не слишком умным, третий просто раздражал. Ей хотелось сказки, чуда, может быть, трагических препятствий на пути к счастью. Избранник должен был преобразить всю ее жизнь! А то что это – погуляли, переспали, залетели, поженились... Такой скучный сценарий не для нее. «Что ж, нет так нет», – сказала жизнь и поручила ей роль одинокой неприкаянной бабы.

Лет в двадцать шесть Люба, очнувшись от грез, обнаружила, что все мужчины вокруг нее безнадежно женаты, и непонятно, где искать новых поклонников. Идти в службу знакомств она стеснялась, в клубы – боялась.

Иногда подруги знакомили ее со своими непристроенными родственниками, но Люба, даже держа в уме ошибки юности и твердо решив видеть теперь в людях только хорошее, не могла воспринимать серьезно этих заплесневелых холостяков.

– Можно подумать, я великий физиономист, как его там... Чезаре Ломброзо, – сказала Люба своему отражению. – Максимов не виноват, что у него такое лицо. Нужно с ним пообщаться поплотнее, и окажется, что не так уж он и плох.

Он позвонил через три дня, что показалось Любе дурным знаком. «Выдерживает паузу, цену себе набивает, – решила она. – Если бы я действительно ему нравилась, позвонил бы сразу. Ладно, не будем раньше времени впадать в паранойю, он занятой человек, хирург. У Зои иногда после работы нет сил «здрасьте» сказать, не то что вести романтические разговоры».

Назначили свидание в центре, возле метро «Чернышевская», и Люба отметила – место выбрано из-за того, что Максимов работает неподалеку.

Но гордо потребовать: «Нет, приезжайте ко мне на "Озерки"», – у Любы не хватило духу. Приглашение домой означало приглашение в постель, а об этом ей думать не хотелось.

Максимов, несмотря на лето, явился на свидание в черном костюме. Люба, не рассчитавшая время и приехавшая раньше, наблюдала из галантерейного магазина напротив, как он стоит возле цветочного киоска и раздраженно смотрит на часы.

Хоть бы купил мне букетик по случаю! Раз уж все равно стоит возле киоска. Вдруг Борис Владиславович полез в карман. Неужели? Сердце Любы замерло в радостном предвкушении, но профессор всего лишь достал сигареты. Кажется, он не сторонник милых пустяков.

Тяжело вздохнув, она вышла из укрытия.

– Здравствуйте, Борис Владиславович!

– Здравствуйте, Люба! – Выкинуть сигарету при ее появлении он даже не подумал. И перейти на ты не предложил.

Он, конечно, старше ее лет на пятнадцать, но разве это повод называть его по имени-отчеству?

Возникла неловкая пауза. Впрочем, неловкой она была только для Любы, Максимов спокойно курил. Даже не спросил, мешает ли ей дым.

– Куда мы пойдем? – спросила Люба оживленно.

– Давайте прогуляемся? Погода прекрасная.

Они не спеша направились в Таврический сад.

Любе после ее района новостроек приятно было пройтись по центру, увидеть оштукатуренные дома с колоннами и лепниной, высокие окна – это напомнило ей студенческие времена. Последние годы она редко бывала в центре. Будто переехала в другой город, оставив в старом Питере воспоминания и надежды юности. Неужели прошло десять лет с тех пор, как они всем курсом встречали белые ночи? Как она со своим тогдашним мальчиком отставала от толпы, чтобы поцеловаться за углом?

Вспоминая прошлое, Люба почти забыла о Максимове, который шел рядом размеренной, тяжелой поступью.

В саду они устроились на скамейке.

– Вам, наверное, Зоя Ивановна рассказывала обо мне? – спросил Борис, вытаскивая очередную сигарету.

«Сколько можно курить?» – подумала Люба раздраженно и энергично замахала, разгоняя дым:

– Вы даже не спросили у меня разрешения закурить!

– А на улице это не обязательно. – Максимов взглянул на нее с легкой укоризной, уличая в незнании этикета. – В помещении – другое дело.

– У меня от табака очень болит голова.

Пожав плечами, он отсел на другой край скамейки, но сигарету не выбросил. Кажется, с самого начала знакомства хочет показать, кто хозяин положения.

– Так вы знаете обо мне от Зои Ивановны?

«И больше, чем ты думаешь», – зло подумала Люба, неопределенно кивнув.

Максимов огласил внушительный список своих должностей и регалий и замер с напряженной улыбкой на физиономии. Наверное, ждал восторгов, но Люба не смогла выдавить их из себя.

– Очень приятно, – буркнула она, когда молчать стало совсем неудобно.

– Смею предположить, Зоя Ивановна дала мне нелестную характеристику.

– Что вы! – жарко запротестовала Люба. – Она очень вас хвалила – и как человека, и как хирурга.