Клиника одной взятки

Вика представила, как они всей толпой вскакивают с мест, накидываются на главврача и начмеда… Потом толпа несется в административный корпус, с наслаждением крушит там евроремонт и сноровисто благодаря знанию анатомии разрывает на куски главного бухгалтера. Администрация сидит в приемной, связанная по рукам и ногам, с медицинскими шапочками вместо кляпов во рту, а Балахонов, по-ленински заложив руки в проймы хирургической робы, расхаживает по кабинету и диктует насмерть перепуганной секретарше воззвание: «Товарищи! Революция, о которой так долго говорили мы, честные врачи, свершилась! Коррупционная власть пала!»

– Товарищи! – донеслось с трибуны, и Вика вздрогнула. Неужели именно это она сейчас и услышит? – Вы посмотрите, во что нас превратили! Настоящий феодализм, мы работаем как крепостные! Давайте уже бороться за свои права. Начнем хотя бы с того, что откажемся заполнять эти бумажки! И не надо думать: «Ах, какая ерунда, что, мне трудно одну справку заполнить?» Иначе нам совсем на голову сядут!

Наконец Лешу удалось стащить с трибуны. Он сел в первом ряду и понурился. Надеялся, что народ его поддержит, а все будто воды в рот набрали. Сидят, слушают доклад про новые антибиотики.

Но ведь и его, несмотря на сенсационные разоблачения, никто не уволит. Собака, которая лает, не кусает. Подать в суд, написать в прокуратуру значило, по мнению Балахонова, стать доносчиком. Хотя основания для таких действий у Леши были. А другие сами не очень дружили с законом, и лишний раз обращать на себя его внимание им не было резона. Вот и она, Вика, молчит, хотя полностью разделяет Лешину позицию. Но какой толк в том, что она выступит? Ничего она не изменит, зато администрацию разозлит, и та не будет больше смотреть сквозь пальцы на то, что Вика делает вены мимо кассы.

Она зашла к Алексею поделиться впечатлениями от его пламенной речи.

– Ты выглядишь как Жириновский в Думе, – начала она, и напрасно.

Леша обрушил на нее все неизрасходованные эмоции. В масштабах маленького кабинета это оказалось настоящим торнадо.

– Ладно-ладно… – Вика бочком выскользнула в коридор и оказалась лицом к лицу с той наглой теткой, которая хотела прооперировать вены без предварительной договоренности.

«Оперативно ее турнули из Питера!» – ухмыльнулась Вика.

– Доктор, я хотела бы с вами поговорить.

– Да, слушаю.

– Не хотелось бы в коридоре…

Пожав плечами, Вика пригласила ее в ординаторскую.

– Слушаю вас, – повторила она.

– Я хотела бы прооперировать у вас вены.

– Но вас же направили в областную больницу.

Вике стоило огромных усилий удерживать на лице сочувствующую мину. Душа ее переполнялась торжеством – халява не прошла! Она покосилась на холеное высокомерное лицо женщины, оценила массивные украшения, дорогой, хотя и безвкусный костюм, ухоженное суфле химической завивки. Типичный до гротеска образ директора школы. «Сидишь решаешь, кому дать медаль, а кому – нет, – с ненавистью подумала Вика. – Детей много, медаль одна, зачем же тратить ее попусту, если можно получить с родителей хороший „откатик“? Кто докажет, что медаль оказалась у ленивого тупицы, а блестящий ученик едва вытянул аттестат без троек? Родители пресмыкаются перед тобой, вот ты и решила, что королева жизни. Увы, вынуждена тебя разочаровать!»

Вика вертела в руках карандаш и многозначительно молчала. В памяти всплывали ее собственные мытарства в школе, и она вдруг почувствовала такую острую ненависть к этой женщине, что поняла – оперировать не сможет.

– Но в областной меня не устроило…

– Чем же вам не угодил тамошний сосудистый центр?

– Врач не вызвал у меня доверия. И потом, там большая очередь.

– Вы записались в нее?

– Да, но хотелось бы у вас.

– Я же сказала во время консультации, что у вас достаточно сложный случай, – процедила Вика. – Для вас же будет лучше, если вами займутся более опытные специалисты. Мне не трудно, но…

– Стойте-стойте! – Женщина царственно махнула рукой. – Я вас поняла. Мы не сумели договориться при первой встрече, но теперь я знаю, в чем дело.

– Простите?

– Доктор, я согласна на ваши условия.

Вика изумилась:

– Я вам никаких условий не ставила.

– Ах, Виктория Александровна, – фальшиво рассмеялась женщина, – не будем играть в прятки.

С неожиданной прытью она подскочила к Вике и сунула в карман ее халата конверт, Вика даже не успела перехватить руку.

– Заберите, не нужно!

– Нет-нет, возьмите, – ворковала женщина. – Здесь все, как вы говорили.

– Я ни о чем с вами не говорила. Немедленно заберите!

Вика хотела достать конверт, но он почему-то не поддавался, а женщина вдруг с неожиданной силой схватила ее запястье и удержала руку в кармане.

– Да что ж это такое! – возмутилась Вика.

Поведение тетки выглядело очень странно, но уже через секунду все объяснилось.

В кабинет дружно вошли строгие молодые люди, махнули перед глазами Вики корочками, скороговоркой представились и попросили показать содержимое ее карманов. В дверях угрюмо маячили Балахонов с Ларисой. Понятые.