Клиника одной взятки

Однажды он преподнес ей пластмассовые бусики. Дешевая вещь выглядела тем не менее элегантно, Вика обратила бы на нее внимание, увидев в магазине, и, может быть, даже купила. Но в качестве подарка любимого человека бусики показались ей оскорбительны. «Я тебе не папуаска, радоваться такой фигне», – процедила она и вышвырнула их в форточку. Сергей обиделся, сказал: «Звиняйте, мамо, бриллиантов нема», – и ушел, хлопнув дверью. Около часа Вика распаляла в себе праведное негодование. В голове крутились обычные женские лозунги «подумаешь, какой гордый», «сначала заработай денег, потом выпендривайся» и тому подобная чушь. Но злость быстро испарялась, уступая место сначала удивлению – ведь Дайнега первый раз ответил на ее выходку, а потом чувству стыда. Только женщина может одновременно стыдиться своего поступка и оставаться в полной уверенности, что была совершенно права. В итоге она, твердо зная, что Сергей наказан справедливо, разревелась и побежала во двор – искать злосчастное украшение. Дело было снежной зимой, Вика проваливалась в сугробы, понимая, что ничего не найдет в тусклом свете фонаря над дверью подъезда, и рыдала в голос, страшно жалея себя. «Ты не это ищешь?» – Дайнега протянул ей бусы. Она схватила их, молча сунула в карман и уставилась на него исподлобья. Ей хотелось уничтожить его взглядом, но великолепная пауза неожиданно прервалась детским горестным всхлипом. Он молча притянул ее к себе. Холодная щека прильнула к ее мокрому от слез лицу. Мягкие осторожные губы бережно убрали слезы с ее глаз…

Она хлопнула ладонью по столу. «Я сойду с ума, если вспомню, что было дальше!»

– Не называй меня больше солнышком. Пожалуйста.

– Добре.

Сергей вернулся на диван, а Вика запустила скайп. Пока компьютер размышлял, она тоже задумалась.

Почему она никогда не позволяла себе подобных выходок с Андреем? С ним она всегда была мила и корректна. Она думала, что такая разница в ее поведении была связана с тем, что Сергей бесил ее своей бедностью, простотой, украинскими прибаутками, что он ей просто не подходил. Но вот она нашла парня, в котором ее все устраивало, и для жестоких выходок просто не стало повода. Так ли это? Наверное, на самом деле это была всего лишь ширма, чтобы не видеть истину: Дайнеге она была мила любая, а Андрею – только в роли ласковой и послушной жены. Разве ей, будучи замужем, не хотелось капризничать, настаивать на своем? Хотелось. Но инстинктивно она понимала, что Андрей терпеть этого не будет, и быстро убеждала себя, что хочет того же, что и он.

В результате с Сергеем она могла позволить себе роскошь быть самой собой, а с мужем лишь вела партию жены. Она не знала Андрея, но и он не знал ее, живя не с Викой, а с собственным представлением о хорошей супруге.

Дайнега разломал дом по своей инициативе. Но на самом деле это сделала она. Настоящая Вика, не одурманенная иллюзией спокойной жизни в достатке. Если бы не шесть лет притворства, она бы именно так и поступила. Причем сразу и без помощи таджиков. Сергей придумал и осуществил этот план, потому что он знает ее лучше, чем она знает себя сама.

Так, скайп заработал. Родители в Сети, они всегда в это время ждут ее звонка. Балахонова нет. Тосе сделали операцию, ему сейчас не до Вики.

Она поговорила с мамой. Ничего нового, из милиции к родителям так и не приходили. Мама внимательно изучает газеты и смотрит телевизор – о Викином деле нигде ни слова. Будто и не было ничего. Зато Николай Петрович звонил не далее как вчера. Говорил, что Вике следует вернуться.

– Зачем?

– Понятия не имею. Обещал устроить тебе оправдательный приговор. В крайнем случае условный срок. Может быть, подумаешь над его предложением?

– Я у врагов одалживаться не собираюсь.

– Оно так, дочка, но вечно скрываться невозможно. Сколько ты еще продержишься? Вы даже не можете с Сергеем расписаться, пока ты бегаешь от правосудия. И знаешь, у меня создалось впечатление, что Николай Петрович заинтересован, чтобы с тобой все было в порядке. Мне кажется, ты могла бы ему довериться.

– Я не хочу иметь с ним дела.

– Папа говорит то же самое. Когда Николай Петрович звонит, он бросает трубку.

– Правильно делает.

– Но я-то с ним поговорила. Из его намеков я поняла, что твое дело получило огласку среди его знакомых и общественное мнение не в его пользу. Он должен вытащить тебя, чтобы реабилитироваться, так я это поняла.

– Но я не собираюсь строить свои планы, исходя из удобства Николая Петровича. У него был шанс помочь мне, он им не воспользовался.

– Викуля, подумай еще. Позвони ему сама. Я уверена, он организует суд в твою пользу, только это невозможно, пока ты в бегах.

Они еще немного поговорили и распрощались. В Петербурге восемь утра, маме пора на работу.

Оказывается, у ее бывшего свекра есть совесть! Он поверил, что Вика заработала на дом и машину сама, и ужаснулся несправедливости развода.

Но все же что-то удерживало Вику от того, чтобы вернуться и принять его помощь. Она не боялась обмана с его стороны. За шесть лет брака с Андреем она убедилась, что слово свекра крепкое.