Клиника одной взятки

– Делаем так. Ты пишешь заявление: «Прошу дать мне отпуск за свой счет в связи с семейными обстоятельствами». Я визирую и несу главврачу, предварительно сняв для себя копию. Главный, естественно, рвет его в клочки и увольняет тебя за прогул.

– Ну да. Поэтому ты ему лучше передай мое заявление по собственному желанию.

– Нет! Нужно смотреть в перспективу. Рано или поздно эта бодяга с уголовным делом закончится, и ты подашь заявление в суд за незаконное увольнение. Предоставишь копию заявления, суд пошлет запрос к нам в ОДО[6], а я ведь твое заявление на отпуск зарегистрирую, прежде чем дам главврачу порвать его на мелкие кусочки… И тебя восстановят на работе, причем никого не будет волновать, есть у нас вакансии или нет. Даже зарплату выплатят за все время твоего отсутствия. А вот если ты уволишься по собственному желанию, в суд уже не подашь.

– Нет уж. Я в суд лишний раз ходить не желаю и на этой работе восстанавливаться не буду. Пусть у меня будет чистая трудовая. Можно, я доверенность выпишу на тебя, чтобы ты ее из отдела кадров забрал?

– Не вопрос.

– Почекайте, почекайте. – Дайнега нахмурился. – Леша дело говорит. Мы не просто убежим, еще обставимся чудово!

Что ж, план казался остроумным и давал Вике маленькую, но страховку. Он был тем более хорош, что почти не расходился с правдой. Итак, Вика смирно сидит на подписке о невыезде и мечтает только о том, чтобы эту подписку соблюсти. Но тут бывший свекор выселяет ее с судебными исполнителями, а главный врач насильно увольняет с работы. Поскольку благодаря их злой воле Вика остается без крыши над головой и без средств к существованию, она вынуждена нарушить свою подписку и искать помощи у друзей. Ибо родители прокляли ее и не пускают уголовницу на порог собственного дома.

– Так и напиши в заявлении, – азартно вскричал Балахонов, – мол, ты пока не знаешь, кто тебя примет, а как только устроишься, сразу сообщишь любимому следователю. На всякий случай позвони и свекру, и главврачу, приложим к заявлению записи разговоров. Записи оставишь мне. Как только вы доберетесь до места, я сразу их отправлю в прокуратуру.

Вика заметила, что придется свекра очень сильно разозлить, чтобы он не поленился заявить на нее судебным исполнителям. Но она постарается.

Глава двенадцатая

С родителями все прошло гладко. Дайнега позвонил им со своего мобильного, объяснил ситуацию, после чего папа перезвонил на Викин телефон и с большим чувством наговорил монолог, достойный короля Лира. Иногда срывался на смешок, но общего впечатления это не портило.

Главный врач тоже был на высоте. Вика предупредила, что будет записывать разговор, но он все равно не стеснялся в выражениях, самым приличным из которых было: «Вышвырну тебя, как сраную кошку».

Воротникову-старшему решили звонить в последний момент: вдруг Вика разозлит его настолько, что он пришлет ОМОН?

Балахонов съездил за паспортом жены. Он решил не сообщать ей про аферу с паспортом: если мероприятие провалится, пусть ее удивление будет искренним.

Вика написала заявление следователю, осталось вложить туда только запись разговора со свекром. С частным детективом Балахонов обещал договориться неофициально, у него были знакомые среди бывших милиционеров.

Вот и все. До назначенного старта остались почти сутки, но больше ее ничто не держало в «сказочном домике». Она прошлась по комнатам, с удивлением замечая, что совсем не грустит. Ей почему-то не жаль оставлять навсегда плод своих многолетних трудов. Она провела рукой по полированному дереву перил, погладила мягкий вельвет диванной обивки. Ладонь привычно ощутила приятный лоск дорогих вещей, но сердце Вики не наполнилось радостью, как раньше. Лживая декорация, в которой они с Андреем играли лживую бездарную пьесу.

– Надо прибрать дом перед уходом, – заметила она.

– Зачем это? – Балахонов даже подпрыгнул от возмущения.

– Как говорят у меня на родине – якого хрина? – поддержал его Сергей.

– Я бы, наоборот, все краны открыл и утюги повключал, – посоветовал Балахонов мечтательно.

– Неудобно как-то. Люди придут, а тут бардак. Эльвира Семеновна скажет: «Ах, Андрюша, как хорошо, что ты развелся с этой неряхой».

– Ну вот, порадуешь старушку, – засмеялся Дайнега.

– Я так не могу… – Вика вдруг заплакала.

– Витька! Ну-ка прекращай!

Она зарыдала в голос:

– Я не хочу, чтобы они смеялись надо мной! Проигрывать надо достойно!

– Все-все. – Сергей обнял ее, прижал к себе, ласково положил руку на ее макушку. – Я понял. Есть одна мысль. Уйдешь достойно.

Оказавшись в его объятиях, Вика вдруг успокоилась. Слезы высохли. Ей было так хорошо, так уютно и надежно…

Она поспешила освободиться. Хватит заниматься самообманом, пожила уже в воздушном замке!

Дайнега усадил ее на диван.

– Сейчас мы наведем порядок в лучшем виде. – Звучало это почему-то зловеще. – Я вот что подумал: ты же не рассказала мне, как вы с бывшим мужем поделили обстановку?