Клиника С.....

По ходу разговора выяснилось, что дочь Ферапонтова руководит филиалом агентства недвижимости «Комком», а сын работает менеджером в сети гипермаркетов. Нормально. Разве двое более-менее устроенных по жизни детей не согласятся раскошелиться на лечение родного отца, тем более что отношения поддерживаются, и судя по тому, с какой теплотой говорит Ферапонтов о детях и внуке, сыне и дочери, отношения неплохие.

Осмотр Моршанцев провел бегло, торопился сказать главное, пока не помешали, а главное лучше говорить в самом конце. Да и какой смысл возиться с осмотром, если историю в приемном отделении оформляла старуха Семенищева, помимо скверного склочного характера славящаяся также дотошностью и аккуратностью? Прочитай, что Марина Григорьевна полтора часа назад написала — и ладно.

Закончив осмотр, Моршанцев усадил пациента на диван, сам сел рядом (доверительность, она ведь не только словами определяется) и для начала приободрил:

— Что ж, Олег Борисович, дела ваши не так уж и плохи. Нарушение проводимости можно считать единственным осложнением вашего инфаркта…

— Разве ж этого мало? — хмыкнул Ферапонтов.

— Лучше бы вообще без осложнений, кто спорит? Но вот аневризма с декомпенсацией была бы гораздо хуже, разве нет?

— Вы правы, — согласился Ферапонтов. — Мог бы я превратиться в «недвижимое имущество»…

— Вот-вот. А так — одна небольшая операция — и главная ваша проблема будет решена. Думаю, — Моршанцев потянулся, чтобы постучать по столешнице, вроде как сглазить боится, — что в начале следующей недели мы вам стимулятор и установим.

— А если прямо завтра? А? — Ферапонтов с надеждой заглянул в глаза лечащего врача. — Чтобы не залеживаться тут у вас?

— Олег Борисович! — точно таким же тоном, каким капитан милиции Михаил Иванович из «Бриллиантовой руки» говорил недотепе Горбункову свое коронное «Семен Семенович», произнес Моршанцев. — Вы же врач и должны понимать, как что делается. Установка кардиостимулятора немного отличается от постановки пломбы в зуб. Это хоть и не очень большая, но операция, к которой вас нужно подготовить. У меня нет причин не доверять тому, что написано в вашей выписке, но уровень районной поликлиники или даже кардиологического диспансера не идет ни в какое сравнение с уровнем нашего института.

Человек должен сознавать, как ему повезло, что он попал в НИИ кардиологии и кардиососудистой хирургии имени академика Ланга. Это понимание способствует установлению взаимопонимания между врачом и пациентом.

— Конечно, конечно, — закивал Ферапонтов. — Я понимаю…

Ничего ты пока еще не понимаешь… Моршанцев вспомнил, каким дурачком он пришел сюда два года назад, и едва удержался от неуместной сейчас улыбки. Он тоже поначалу ничего не понимал.

— Раз уж вы оказались у нас, то используйте возможность показаться лучшим в Европе специалистам на все сто процентов…

Лучшие в Европе… Клиника с мировым именем… Ведущее учреждение страны… Институт Жизни… Моршанцеву снова захотелось улыбнуться. Какой там, к чертям, Институт Жизни? Правильно журналисты обозвали родное учреждение Институтом Смерти, потому что только смерть, точнее — ее призрак, страх перед ней, заставляет пациентов раскошеливаться. На входе патологоанатомических отделений и кафедр принято писать: «Здесь смерть служит торжеству жизни». Над главными воротами НИИ кардиологии и кардиохирургии можно написать то же самое, не уточняя деталей. Ирина права, когда говорит, что только страх и тщеславие открывают кошельки, но страх гораздо лучше.

— …Наше отделение консультирует профессор Ардатов…

Глаза Ферапонтова уважительно округлились. Кто же не знает Ардатова, неофициального главного кардиолога России? Светило!

— …он конечно, безумно занят, сами понимаете, но для вас, как для коллеги, найдет время. Я его попрошу. И заодно хорошо бы показаться профессору Тер-Манучарян, про церебральный атеросклероз тоже следует помнить.

— Хорошо бы, Дмитрий Константинович. Раз уж попал к вам…

Ардатов и Тер-Манучарян, несмотря на свои регалии, были умными, незаносчивыми людьми. В отличие от многих других светил, они прекрасно понимали, что короля играет свита, иначе говоря — что постоянное пополнение клиентуры в первую очередь обеспечивает не громкое имя, а хорошее отношение рядовых врачей, и исправно платили процент с каждого платного клиента тому, кто этого клиента им обеспечил. Лечащий врач много общается с больным, и в любом случае к мнению лечащих врачей больные прислушиваются. К чьему-то мнению прислушиваются меньше, к чьему-то больше, но если при упоминании какого-нибудь светила врачи морщатся и говорят нечто вроде: «А-а, этот… Очки втирать он умеет, деньги брать тоже, но в медицине ничего не смыслит», то вряд ли захочется у него консультироваться. Поэтому умные люди всегда делятся с теми, кто прислал им клиента. Пусть даже они и светила — законы экономики одинаковы для всех. Никто ничего не делает без выгоды для себя.

Ну что ж, продолжим, благословясь.

— Олег Борисович, вы, наверное, захотите стимулятор получше?