Клиника в роще

Алексей ничего не ответил.

– Я гораздо красивей твоей жены! Взгляни на мои ноги – разве они не совершенство?

Алексей не удержался и оглянулся. Ольга бесстыже задрала полы шелкового халатика, обнажив ноги до самых бедер.

– Если бы они еще и ходили, им бы цены не было, – с холодной жестокостью произнес Алексей.

Затем отвернулся и зашагал к спальне. Он мог поклясться, что Ольга смотрит вслед с торжествующей улыбкой. Ну и черт с ней! У инвалидов свои причуды. Не стоит их обижать.

Укладываясь в постель, Алексей хмуро сопел. Встреча с Ольгой немного выбила его из колеи. Но ничего. Надо спать. Завтра будет хороший день. И ни одна мегера не сможет его испортить.

Уже засыпая, он на мгновение приоткрыл глаза и вдруг увидел, что покрывало, наброшенное на карниз, вот-вот упадет. Это показалось Алексею неприятным.

Нехотя, он приподнялся и протянул руку, чтобы поправить покрывало. Однако, едва пальцы его коснулись тонкой ткани, как она тут же поползла вниз. На какое-то мгновение Тенишев испытал досаду, какую испытывает человек, когда на глазах у него что-то рушится или падает.

Он даже дернулся вперед, чтобы подхватить покрывало на лету, но вдруг оцепенел. Голова и спина мгновенно покрылись горячим потом, а сердце, резко подпрыгнув в груди, на секунду остановилось, когда он увидел, что к окну приникло бледное женское лицо.

Тенишев вскинул перед собой руку, как бы для защиты, и в ужасе отшатнулся. Незнакомка продолжала смотреть. Она смотрела прямо на Алексея, но, казалось, не видела его. Лицо ее было необычайно бледным. Распущенные светлые волосы лежали на плечах растрепанными прядями. Глаза девушки были расширены и полны страдания.

Алексей глядел на нее как завороженный.

Девушка повела глазами из стороны в сторону, словно кого-то высматривая. И вдруг бледное лицо исказилось радостно-злобной гримасой. Теперь она смотрела на Алексея и видела его. Руки – худые, известково-бледные – легко, как сквозь воду, прошли через оконное стекло, и Тенишев почувствовал ледяное прикосновение ее пальцев на своих щеках.

10

Утро выдалось солнечным. Проснувшись, Алексей минут пять лежал в постели, тупо глядя в потолок. На душе было неспокойно. Тенишев помнил, что ему вроде бы приснился кошмарный сон, но что именно приснилось… Нет, этого он вспомнить не мог.

Помучившись еще немного, Алексей решил махнуть на кошмар рукой и не забивать себе голову всякой чепухой. Встав с кровати, позвонил Вере, но она не взяла трубку. Алексей повторил набор, но вновь безрезультатно.

Тогда, поставив на проигрыватель пластинку Луи Армстронга, а на конфорку плиты – кофеварку, он забрался в душ и с наслаждением постоял под струями горячей воды. Потом выкурил пару сигарет, выпил кофе, быстро оделся, прихватил холст и мольберт и вышел на улицу.

Обычно он не работал на пленэре. Да что там – обычно он не писал с натуры! Все, что Алексей Тенишев запечатлевал на холсте, было порождением его собственного буйного воображения. Но сейчас что-то так и потянуло Алексея из дома. То ли свет был очень хорош, то ли ему захотелось вдохнуть свежего воздуха. А может быть, он просто не хотел пересекаться на кухне с Ольгой, которая, по своему обыкновению, спала до полудня. Черт его знает, почему, но сидеть в четырех стенах в этот день Тенишев не мог.

На улице было прохладно и солнечно. Закинув мольберт на плечо, он закурил и с сигаретой во рту зашагал по неширокой тропинке, держа путь в дубовую рощу. Ощущения у Алексея были странные. Он как будто что-то забыл, а теперь пытался вспомнить и почти вспоминал, но в самый последний момент воспоминание ускользало от него, как вода, которая по пути к лицу просочилась из пригоршни сквозь неплотно сжатые пальцы. Алексей не мог определить, хорошее это было воспоминание или плохое. Оно было тревожным, и от него остался неприятный осадок в душе.

Тенишев был рассеян, даже сигарета никак не помогала ему сосредоточиться. Внезапно Алексей обнаружил, что размышления завели его гораздо дальше, чем он рассчитывал. Причем в буквальном смысле – он вдруг понял, что дошел до самого болота.

Алексей остановился и огляделся. Славное местечко. Вокруг полно деревьев, впереди густой кустарник. Сразу за ним – болото. Пожалуй, здесь стоит установить мольберт.

Тенишев вдохнул прохладный, пропахший грибами воздух, улыбнулся и снял с плеча мольберт.

Итак, с чего начать? Он так давно не писал с натуры, что забыл, как это делается. Вон там, возле кустарника, растет зеленая ель. Как она сюда попала? Непонятно. Но выглядит живописно. Вот ее и нарисуем…

И Тенишев приступил к работе. Писать на пленэре было чертовски приятно. Свежий воздух бодрил не меньше крепкого кофе. Естественные формы и ровный цвет радовали глаз. Увлекаясь все больше и больше, Алексей поймал себя на том, что испытывает непонятное волнение.