Клиника в роще

Возле мангала хлопотал красавец Астахов. Тимур Альбертович был в замшевой куртке с меховым воротником, а на голове у него красовалась белая спортивная шапочка. Его жена, рыжеволосая женщина с усталым лицом, стояла рядом и с тревогой поглядывала на двух мальчиков-близнецов, сооружавших на полянке хижину.

Старшая медсестра Жанна Орлова, весело переговариваясь с Черневицким, следила за жарящимся на решетке мясом.

Вера хотела подойти к ней, но на ее пути вырос Антон Сташевский, тот самый вертлявый блондин, которому Шевердук влепил пощечину во дворе клиники.

Подскочив к Вере, молодой человек быстро проговорил:

– Повезло нам сегодня с погодой, правда?

– Э-э… – Вера несколько растерялась. – Да. Наверное.

– До сих пор у нас с вами не было времени толком пообщаться, – с улыбкой сказал Сташевский. – У меня даже не было возможности поцеловать вам руку. Позвольте, я сделаю это сейчас.

Он схватил Верину руку и порывисто поднес ее к губам. Вера неприятно поразилась тому, какими вялыми и влажными оказались у него пальцы.

Сташевский был худ, но необычайно подвижен. Казалось, все его тощее тело состоит из шарниров и шестеренок.

– Вы, наверное, уже в курсе, что Алла Львовна – моя мать? – выпалил он, внимательно наблюдая за реакцией Веры. – Я тут что-то вроде принца, которому никогда не стать королем. Маму все боятся, а меня пока нет. Люди не верят, что я когда-нибудь стану хозяином клиники, и я их понимаю. Глядя на меня, в это действительно трудно поверить.

– Ну почему же… – Вера улыбнулась. – А вы…

– Кстати, у вас очень красивое пальто, – сказал Антон, обежав быстрым, цепким взглядом фигуру Веры.

– Что вы, оно очень старое, – возразила Вера, чуть смутившись. – Обычно на пикник надевают что попроще, а тут… Я не думала, что здесь все будут такие нарядные.

Сташевский покосился на суетящихся возле костра коллег, усмехнулся, потом слегка наклонился к Вере и тихо проговорил ей на ухо:

– Уверяю вас, вы выглядите эффектнее, чем все они, вместе взятые. В отличие от них, у вас есть стиль!

Вера улыбнулась:

– Говорите-говорите, мне так приятно вас слушать.

На самом деле слушать вертлявого лиса Вере не доставляло никакого удовольствия. Непонятно почему, но с самого момента своего появления он стал раздражать девушку. Было в нем что-то неприятное – в манере, в голосе, в каком-то непонятном подтексте, который молодой человек, казалось, вкладывал в каждое слово.

Сташевский, ободренный словами Веры, широко улыбнулся и хотел еще что-то сказать, но тут к Вере с пластиковым стаканчиком в руке подошел Тенишев. Вера обрадовалась появлению мужа.

– Познакомьтесь – мой муж Алексей! – представила она.

Сташевский окинул Алексея таким же быстрым цепким взглядом и сказал:

– Очень приятно! – затем протянул Тенишеву худую, влажную ладонь и назвал свое имя. – А мы как раз говорили о том, что ваша жена тут – самая стильная и красивая.

– Да, – согласился Алексей. – Мне повезло.

– Будь у меня такая жена, я бы ни за что не позволил ей работать, – заявил Сташевский. – Запер бы ее дома и одевал в шелка и меха. Даже посуду бы ей мыть не позволил.

Вера покосилась на мужа – на лице того не дрогнул ни один мускул.

– А вы, простите, кем работаете? – осведомился Сташевский.

– Я художник, – ответил Алексей.

Молодой врач вскинул брови и удивленно улыбнулся:

– И что, этим можно заработать на жизнь?

– Можно, если постараться. – Алексей отхлебнул из стаканчика и добавил невозмутимо: – И если повезет.

– Не сомневаюсь, что вы стараетесь, – с улыбочкой проговорил Сташевский. – Но везет ли вам?

Вера заметила, что по лицу мужа пробежала тень. Тенишев хотел ответить, но она, опасаясь, как бы Алексей не сорвался, не дала ему раскрыть рот. Быстро спросила у Сташевского:

– Вы давно работаете в клинике?

– Нет, не очень, – ответил тот. Задумался на секунду и добавил: – Года полтора, не больше.

– И как вам ваша работа?

– Ну… – Сташевский пожал тощими плечами. – Мне кажется, клиника слишком много внимания уделяет исследовательской работе. А по-моему, нужно делать упор на лечебный процесс. Получать деньги с богатых пациентов выгоднее, чем клянчить у фондов гранты на исследования. И вообще, лечить психов – дело неблагодарное. Если вы спросите меня, то я вам прямо скажу: вылечить психопата невозможно. Вы выпустите его из клиники, а через полгода, максимум через год, у него снова поедет крыша. И хорошо еще, если он никого не убьет! Будь я на месте Черневицкого, я бы…

Он вдруг остановился, будто потерял нить своих рассуждений, и нерешительно взглянул сперва на Веру, затем на Алексея. Потом улыбнулся как-то странно – робко и в то же время двусмысленно – и, поднеся к губам стакан, отпил небольшой глоток.

– Дружище, – заговорил тогда Алексей, – а может, вам вообще сменить работу?

– Что? – не понял Сташевский.

– Я говорю: может быть, вам переквалифицироваться в управдомы? Такому энергичному парню, как вы, там будет самое место.

Несколько секунд Сташевский изумленно смотрел на Тенишева, потом вдруг улыбнулся и кивнул:

– А, я понял: это шутка!