Клиника в роще

– С вами хочет поговорить следователь.

Связь отключилась. Шевердук убрал палец с коммутатора и взглянул на Веру.

– Придется пойти, – сказал он.

– Да, – согласилась она. – Придется.

5

– Это Вера Сергеевна Арнгольц, – представил девушку заведующий.

Следователь сидел в кресле, вытянув ноги и сплетя пальцы под подбородком. Услышав голос Черневицкого, он заморгал, точно не сразу сумел оторваться от каких-то сложных размышлений, и рассеянно посмотрел на Веру.

– А, да-да. Очень приятно.

– А также Иван Федорович Шевердук. Присаживайтесь, коллеги.

Шевердук и Вера опустились в неуютные кожаные кресла. Следователь пошарил в кармане серого пиджака, достал небольшой блокнот и ручку.

– Меня зовут Николай Степанович Рогожин, – представился он, с любопытством оглядывая Веру и Шевердука. – У вас был тяжелый день, я понимаю. Но я просто обязан задать вам несколько вопросов. Вы готовы?

– Вполне, – ответила Вера.

Шевердук ничего не ответил, лишь нахмурил лоб и поправил пальцем очки в роговой оправе.

Следователь уголком рта изобразил ободряющую улыбку.

– Ну и хорошо. Тогда, пожалуй, начнем. Иван Федорович, первый вопрос к вам. Как получилось, что Тимур Астахов оказался в камере у Часовщика?

– Во-первых, это не камера, а палата, – угрюмо ответил Шевердук. – А во-вторых… Разве Игорь Константинович вам не рассказал?

– Я бы хотел услышать вашу версию, – вежливо произнес следователь Рогожин.

– Уверен, что она полностью совпадет с версией заведующего, – пробурчал Шевердук. – Тимур Альбертович стоял у защитной перегородки и беседовал с Часовщиком. Потом вдруг замигал свет… видимо, что-то случилось с проводкой. Мы оба посмотрели на лампы, и в тот же момент перегородка приоткрылась. Часовщик схватил Астахова и втащил его в палату.

– Гм… – следователь чуть склонил голову набок. – Так-так… А перегородка?

– Что перегородка? – не понял Шевердук.

– Она так и осталась открытой?

Шевердук мотнул большой головой:

– Нет. Она снова закрылась.

Следователь улыбнулся:

– Гм… Забавно.

– Не вижу ничего забавного, – проворчал Шевердук, свирепо глядя на следователя сквозь толстые стекла очков.

– Простите, я не так выразился. Скажите, Иван Федорович, а вам это не кажется странным?

– Что именно?

– Перегородка открылась всего на несколько мгновений, и как раз в то время, когда Астахов стоял рядом.

– В жизни всякое случается, – небрежно обронил Шевердук.

Рогожин кивнул:

– Вы правы. Жизнь – штука сложная. Я прав, Вера Сергеевна?

– Мне обязательно отвечать на вопрос? – сухо осведомилась Вера.

Следователь насмешливо дернул уголками губ.

– Нет, конечно. Считайте его риторическим. Иван Федорович, а почему вы не пришли на помощь коллеге? Вы ведь были поблизости.

– Я попытался. Но не успел. Все произошло слишком быстро.

– Вы уверены?

Шевердук вскинул густые брови:

– Уверен ли я в том, что все произошло слишком быстро? Что за вопрос!

– Считайте и его риторическим, – с какой-то противоестественной и абсолютно неуместной веселостью проговорил следователь. – Иван Федорович, не думайте, что я вас в чем-то подозреваю. Тем более что запись с камеры видеонаблюдения подтверждает ваши слова.

– Тогда к чему ваши вопросы?

Следователь снова усмехнулся, но не ответил. Секунду спустя он стер улыбку с губ и слегка подался вперед.

– В каких отношениях вы были с Астаховым? – сейчас голос Рогожина прозвучал холодно и неприязненно.

– В нормальных, – пожал плечами Шевердук. – Мы работали вместе несколько лет. И всегда были в нормальных отношениях.

– Следующий мой вопрос может показаться вам бестактным, но я вынужден его задать. Вы готовы?

– Перестаньте спрашивать, готов я или нет, – раздраженно произнес Шевердук. – Хотите спрашивать – спрашивайте!

Рогожин несколько секунд удивленно и пристально смотрел на Шевердука, потом тихо засмеялся.

– Что тут смешного? – резко спросил Шевердук, багровея от ярости.

– Простите. Просто вспомнил кое о чем. Неважно. Итак, мой вопрос: в каких отношениях состояли Астахов и ваша жена Екатерина?

– Моя жена не состояла с ним ни в каких «отношениях», – все больше раздражался Иван Федорович. – Жена виделась с ним по субботам, во время пикников. Вот и все «отношения».

– Вот как? – вскинул брови Рогожин. – У меня на сей счет имеется другая информация.

– Какая еще информация?

Следователь глянул в свой блокнот и сказал:

– У меня тут написано, что ваша жена и Астахов были любовниками.

У Веры сжалось сердце. Она робко посмотрела на Шевердука, но ее наставник выдержал удар стойко.

– Написано? – с нескрываемым сарказмом повторил Шевердук. – А вы что, писатель?

Следователь засмеялся:

– Хорошая шутка! Нет, Иван Федорович, я не писатель. Просто у меня плохая память, и я вынужден записывать важную информацию в блокнот. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы знали, что ваша жена спит с Астаховым?

Самообладание не изменило Шевердуку и теперь. Он смотрел на следователя спокойно и невозмутимо. Вера поняла, что попытка следователя вывести Шевердука из себя провалилась. Похоже, Рогожин это тоже понял. С лица следователя сошло веселое выражение.