Клиника верности

«Ты говоришь, что я не люблю тебя. Пусть так. Признаюсь, я никогда не выделял тебя среди других женщин и не думал связать с тобой свою жизнь до той минуты, пока твой отец не предложил мне это сделать. Признаюсь и в том, что согласился не сразу — дело решил случай, как это часто бывает при заключении брака. Я загадал в тот день — женюсь, если застану тебя на работе. Застал, и не жалею об этом. Я сильно привязался к тебе. Да, единственной женщиной, которую я любил так, что не мог дышать без нее, была Зоя. Я боготворил ее, и когда она умерла, мне долго казалось, что я тоже умер. Ты знаешь это, и я рад, что ты знаешь. По крайней мере между нами нет тайн и недомолвок. Это правда, но есть и другая правда. Здесь, на краю земли, я думаю о тебе. Я вспоминаю, как просыпался и слышал в кухне уютную возню — это ты готовила мне завтрак. По ночам мне очень хочется слышать на соседней подушке твое тихое дыхание, я лежу и думаю: как ты там? Мне хочется рассказать тебе, как я живу, что тут у нас происходит. Иногда я делаю что-нибудь хорошее и думаю — вот бы Алиса сейчас увидела меня. На днях красил препараты и поймал себя на том, что разговариваю с тобой, бурчу какую-то ерунду в полной уверенности, что ты меня слышишь.

Я никогда не врал, будто люблю тебя, а сейчас на досуге много передумал и вдали от баб и разных соблазнов переосмыслил само понятие «любовь», если это не прозвучит для тебя слишком напыщенно и самоуверенно. Алиса, ты не представляешь себе, как хорошо и четко работает голова, когда плоть молчит!

Что такое настоящая супружеская любовь? Это труд, смирение и верность. И все это в нашем распоряжении, Алиса, мы с тобой все это можем. В этом коротком списке нет ничего, что не зависело бы от нас с тобой. Нам не нужен никакой философский камень, чтобы любить друг друга.

Насчет труда и смирения я вполне в тебе уверен. Ты всегда помогала мне и принимала таким, каков я есть. А верность… Будет и она. Время идет, я забуду о твоей измене, а ты — о своей страсти к Васильеву. Прости, что касаюсь этой темы, но я пишу не затем, чтобы лишний раз обвинить тебя, просто хочу помочь справиться с наваждением, которое столько времени преследовало тебя и, может быть, не вполне еще отпустило. Я знаю, ты не видишься с ним. Но чувствую, что ты по нему тоскуешь. Это не в упрек тебе, просто я переживаю, что ты несчастна в разлуке с ним. Если бы я мог тебе помочь, если бы ваше счастье зависело от меня, я сделал бы все, чтобы вы были вместе. Но если я уйду, он все равно не станет твоим мужем. Помнишь, накануне моего отъезда ты сказала, что хочешь разойтись? Я огорчился, но понял, почему у тебя возникло такое желание. Я был с тобой высокомерен, снисходителен и вообще вел себя как гад. Я будто говорил: да, я не швыряю в тебя камни, но только потому, что я такой офигительно милосердный и незлобивый товарищ, а вообще-то ты заслужила хорошенький булыжник промеж глаз!

Но я даже не подумал о том, что ты можешь просить развода ради того, чтобы без помех встречаться с Васильевым! Вот не подумал, и все, хотя, казалось бы, это должно было сразу прийти мне в голову. Я и теперь так не думаю, потому что верю тебе. Знаю, ты не вернешься в ту грязь, в которую свалилась один раз по неопытности, но еще знаю, какую тяжелую борьбу тебе приходится вести с собой. Да, было время, когда я презирал тебя, очень сильно презирал, настолько, что даже не мог ненавидеть и сердиться. А потом представил себя на твоем месте. Я подумал, а если бы Зоя была замужем? И понял, что бегал бы к ней на свидания как миленький, при этом твердо зная, блядство и разврат — это не про нас.

Я не ревную и ни в коем случае не сержусь, если ты любишь нашего генерала и тоскуешь по нему. Все хорошо, пока ты держишь себя в руках, просто мне хотелось бы видеть тебя счастливой.

Алиса, как тебе помочь? Как объяснить, что Васильев — это не любовь, а тяжелая зависимость? Это твои детские комплексы, которые ты воплотила в нем, потому что боишься с ними расстаться».

Ваня лизнул конверт, но почему-то не стал запечатывать его. Задумавшись, он отложил письмо в сторону, к пачке других. Завтра прибудет вертолет, заберет его творения, и недели через две они окажутся в руках у Алисы.

Нужны ли ей сейчас его душевные излияния? Помогут ли его проповеди и назидания? Разве этого ждет любящая жена?

Ваня еще раз пробежал последнее письмо и понял, что в женском восприятии оно будет выглядеть так: «Я тебя никогда не любил, единственная женщина в моей жизни — это Зоя, а ты изменяла мне с Васильевым. Ты дура, у тебя комплексы. Твой любящий муж Ваня». Вряд ли подобный мессидж сильно подбодрит его беременную жену.

Остальные послания, пожалуй, не лучше.

Усмехнувшись, он бросил все письма в печку и с удовольствием посмотрел, как весело и быстро они горят.