Клинки города ярости

Шли мы и вправду долго. Людей вокруг становилось все меньше, богатые доходные дома и особняки сменились маленькими домиками и узкими одноэтажными улочками, засыпанными снегом по самые окна. Кое-где тишину нарушал шум трактиров, а по правую руку безмолвной ледяной змеей раскинулась река, пронзавшая Белояров. Несмотря на теплый кафтан и надежно повязанный на голову платок, я закоченела так сильно, что уже давно стучала зубами. Игла с Даном замерзли не меньше, и только Ювха с гордым видом вышагивала по снегу в легком платье, поверх которого набросила осеннюю накидку с капюшоном. Игла уже давно развеяла мираж, чтобы сохранить силы.

Когда я была готова проклясть все на свете вместе со Златояром и должностью воеводы Нарама, мы оказались на неприметной узенькой улочке. С обеих сторон нас зажали деревянные домишки – на вид настолько ветхие, будто стояли тут со времен основания Белоярова. Темные провалы окон смотрели на улицу разинутыми беззубыми ртами. Присмотревшись лучше, я поняла, что все они закрыты темными ставнями.

Дан прошел к третьему дому справа и нырнул за угол. Мы поспешили следом. Совершенно заброшенный дворик ровным покрывалом укрывал снег; кое-где он бугрился, выдавая горы хлама. Никаких следов, кроме наших, не виднелось, будто в этом доме и вправду никто не жил. Человеческое присутствие выдавал лишь печной дым над крышей, но печи топили здесь в каждом доме, что стояли друг к другу так близко, будто жались от холода.

Дан осторожно постучал в добротную дверь, прежде приложив ладонь к дверному косяку. Зачем он это сделал, оставалось лишь догадываться.

За дверью царила тишина, будто в доме никого не было, но Дан вдруг приблизился вплотную и произнес:

– В день нашего знакомства я спас Маркуса и Велизара от толпы пьяниц, которые оскорбляли императорскую семью.

Едва он договорил, как дверь чуть слышно скрипнула и приоткрылась. На пороге возник незнакомый мне статный темноволосый мужчина. В сенях за его спиной стояла темнота, поэтому я не сумела разглядеть его получше. Поняла лишь, что это не Златояр и не Велизар.

– Какое громкое слово «спас». Мы бы и сами справились. Один раз помог, а теперь кичишься при каждом удобном случае.

С этими словами незнакомец со смешком крепко обнял Дана, и тот с готовностью встретил дружеские объятия.

– Заходи, спаситель. И вы, дорогие гости, заходите. Правда, мы ожидали, что дам будет всего две.

– Поверьте, вы не пожалеете, что я пришла, – промурлыкала Ювха и нежно провела рукой по щеке незнакомца. Тот дернулся, уходя от прикосновения, и демоница ехидно хихикнула.

Мы оказались в темных сенях, пока незнакомец запирал дверь на два засова. Только убедившись, что их убежище надежно закрыто, он отворил следующую дверь, из-за которой лился мягкий свет свечей. В доме пахло древесиной и сладкой выпечкой, и этот аромат вдруг показался мне до боли уютным и домашним. Безликое убежище Великого князя Златояра вдруг приобрело лицо, и лицо это мне нравилось.

– Ох, как у вас вкусно пахнет. Я бы сейчас целого медведя съела. И если не покормите, то и вправду съем… кого-нибудь из вас, – веселым голоском сказала Ювха, и она не шутила.

– Впервые вижу такую кровожадную девицу, – хмыкнул незнакомец, которого я наконец рассмотрела. Он был едва ли старше двадцати пяти. Высокий и статный, обладатель оливковой кожи и зеленых глаз, кажущихся почти прозрачными в свете свечей. На левом виске виднелся заживший след от ожога, который почти не бросался в глаза, если не рассматривать пристально, как это сделала я. Мужчина был красив, а еще что-то в нем кричало о военной выправке, будто полжизни он провел в строю.

Дан вошел в комнатку первым, я – за ним, подвинув Ювху, нагло пытавшуюся протиснуться вперед. В избе стояла духота, поэтому, расстегивая кафтан и снимая платок, я и не заметила, что у печи хлопотал… Велизар. Вот уж неожиданно! Он как раз вытащил из печи деревянную лопату с румяными булочками и водрузил на стол. Смуглый мужчина лет тридцати, очень уж походивший чертами на выходца из Нарама, схватил две штуки, чтобы выложить на деревянную дощечку, но увидел нас и застыл. В следующий миг он отбросил булочки на стол и подул на обожженные пальцы. Велизар опустил лопату и смешно сдул с лица вьющиеся светлые локоны. На его лице с тонкими дворянскими чертами застыла уже виденная мною на похоронах надменность, но с лопатой для выпечки в руках Великий князь совсем не походил на грозного отпрыска императорского рода.

Только Златояр напряженно ждал нас, сидя за столом. Будучи вторым сыном императора, которому никогда не светила власть над империей, он выглядел на удивление… величественно. Однако в нервно замершей позе и напускном хладнокровии читались нетерпение и жгучая, бешеная, едва сдерживаемая надежда.

– Рад встрече, Амаль Кахир. Наслышан о вашей непростой судьбе, – начал Златояр, величественно поднявшись на ноги. Он оказался таким же высоким и статным, как Велизар и незнакомец со шрамом на виске. А еще обладал той же военной выправкой.