Клинки императора

– И болезненно, – угрюмо добавил Валин. – И медленно.

Он протянул руку и перерезал веревку над головой девушки, придержав тело, прежде чем бережно опустить его на пол.

– Погляди-ка, – сказал он, протягивая ей обрезок веревки.

Лин сощурилась в полумраке.

– Лиранская, – проговорила она с нескрываемым удивлением.

До Ли отсюда нужно было плыть несколько месяцев, это был другой край света. Там делали самые лучшие в мире веревки и самую прочную сталь, однако подобные вещи нечасто оказывались в руках моряков с Крючка. А вот кеттрал… кеттрал порой использовали лиранские веревки. Многим они были не по вкусу – слишком скользкие; но они отличались легкостью и прочностью, и среди кеттрал были такие, кто предпочитал такую веревку любой другой.

Валин и Лин обменялись мрачными взглядами.

– Когда она умерла? – спросил он наконец, нарушая молчание.

Лин склонилась над телом, чтобы еще раз понюхать раны.

– Трудно сказать. Судя по степени разложения, прошло почти две недели, но может быть погрешность в несколько дней, учитывая обстоятельства.

– Днем здесь наверху довольно жарко, – согласился Валин. – Тело могло разложиться и быстрее.

Лин кивнула. Потом, запустив пальцы в один из разрезов, немного покопалась там и вытащила наружу что-то белое и блестящее.

– Кожа может обманывать, но черви не лгут. – Она поднесла извивающееся тельце к лицу Валина, чтобы тот мог получше рассмотреть. – Кровяные черви, все еще в личиночной стадии.

Валин взял червя – омерзительное, похожее на слизня существо – и поднес его к угасающему свету из окна.

– У него уже прорезались глаза.

– Но еще нет сегментации. Что дает нам меньше одиннадцати дней.

Валин кивнул.

– Шесть дней на инкубацию, один на то, чтобы вылупиться из яиц и еще четыре до появления глаз. И это означает, что она умерла…

Он отсчитал дни, начиная от текущего, и замолчал, повернувшись сперва к телу, потом к Лин. Она ответила ему таким же пристальным взглядом. Ее карие глаза были широко раскрыты в тусклом свете фонаря.

– Это означает, что она умерла в тот самый день, когда трактир Менкера рухнул в гавань.

14

Почва на Крючке, как и на всех островах Киринской гряды, была каменистой и неподатливой, так что у Валина с Лин ушло почти два часа посменной работы позади жалкой лачуги, в которой ютились Рианна и Эми, чтобы выкопать достаточно глубокую яму, в которой можно было бы похоронить убитую девушку. Это была самая легкая часть задачи. После этого им пришлось вернуться на ужасный, пропитанный запахом тления чердак, завернуть труп в кусок парусины, купленной ими в порту, и перенести его к приготовленной могиле. К тому времени, когда над засыпанной ямой наконец возник холмик камней, присыпанный тонким слоем почвы, а сверху были разбросаны несколько жалких лепестков, которые Рианна надергала с росшего за домом желтолистника, луна уже начала склоняться к горизонту, а прямо над их головами повисли яркие звезды, которые люди называли «жемчугом Пта» – холодные, далекие и безжалостные.

Валин отложил лопату. У него болело все тело. Тренировки кеттрал подготовили его почти к любому виду физических страданий, но в копании могилы было что-то еще, словно выбрасываемая из ямы земля была не просто землей, но чем-то более тяжелым, более неподатливым. Ему доводилось видеть множество трупов, его годами обучали убивать людей, однако тела на поле боя – взрослые мужчины, снаряженные для войны и сраженные в пылу и ярости схватки, совсем не походили на бледную фигурку с соломенными волосами, которую они нашли изувеченной на крошечном чердаке.

Когда Лин водрузила на место грубо отесанный надгробный камень, Рианна снова начала тихо плакать, как она проплакала всю ночь. Валин повернулся к ней. Ему хотелось сказать что-нибудь утешительное, какое-нибудь мудрое напутствие, но он не знал, какое. Банальности, какие говорят в таких ситуациях, казались мелкими и пустыми. «Я сожалею о твоей потере?» Но сестру Рианны никто не терял – ее связали, вздернули и искромсали, словно коровью тушу на бойне, подвергли мучительным истязаниям и оставили умирать. «Теперь она в лучшем мире?» Но что это за мир? Если после смерти их и ждал какой-нибудь мир, оттуда еще никто не возвращался, чтобы рассказать о нем. Нет, Шаэль побери, сказать было решительно нечего; и однако он не мог вот так просто стоять и смотреть на нее.

– Может, выпьем? – неловко предложил он. Это был солдатский способ встречать смерть, но лучше такой, чем никакого. – Выпьем за твою сестру!

– Да… давайте, – выдавила Рианна между всхлипываниями. – У меня есть персиковое вино, немножко. Оно не очень хорошее, но мы с Эми иногда…

Воспоминание о сестре не дало ей закончить фразу. Валин беспомощно смотрел, как она давится рыданиями. Лин положила руку на ее узенькие плечи.

– Твоя сестра уже в безопасности, – мягко произнесла она. – С ней случилась ужасная вещь, но сейчас все позади.

Рианна, уткнувшись в ее плечо, снова разразилась слезами. Ха Лин подняла взгляд на Валина.

– Может, принесешь вино сюда? Выпьем за память Эми. И ей плеснем на могилку.