Клинки надежды

У Орловского дел было по горло. Вместе с командиром полуроты Петровым он старательно прикинул на местности возможные движения противника и варианты ответа на них. Ничего особо путного не получалось. Будь в распоряжении побольше людей, а то – одна полурота, по численности не дотягивающая даже до взвода. Единственный плюс – три пулемета, два «максима» и один кольт, в какой-то степени способные компенсировать недостаток стрелков. Если бы было реально перекрыть огнем все многочисленные подступы к станционным постройкам!

– С фронта мы их удержим, однако если одновременно бандиты ворвутся в деревню, то карта бита, – сделал неутешительный вывод Георгий. – Там столько мертвых пространств, что нужен по крайней мере еще один полнокровный взвод, дабы перекрыть их все. Единственный выход – отступить на полторы версты назад. Тогда мы хоть сможем маневрировать огнем.

– Да, но местные жители… Мы что же, оставим их во власть банде? – вскинулся Петров.

Орловский внимательно поглядел на помощника. Когда же он пришел в полк? Кажется, весной пятнадцатого, с первым выпуском школ прапорщиков. Следовательно, пошел добровольцем, не по призыву. Но что странно: и ранен был, и до штабс-капитана дослужился, и четыре ордена вплоть до Станислава второй степени заработал, а до конца от интеллигентских заморочек избавиться не смог. Что значит закваска.

– Вы думаете, мы кого-нибудь защитим, если все поляжем на станции? – с холодком в голосе осведомился Орловский. – Не забывайте, господин капитан, наша задача – сберечь доверенные нам солдатские жизни, а мирных жителей – как получится. Никакого приказа удерживать Рябцево, Тычинино или другое село мы не получали. Наша единственная задача – выиграть время, не дать Горобцу внезапно напасть на город.

– Но, господин подполковник, вас не было с нами, и вы не видели, что вытворяет этот Горобец с обывателями…

Показалось или нет, однако в словах Петрова прозвучал невольный упрек. Все-таки Орловского не было, когда Аргамаков с бору по сосенке формировал свой отряд и когда он с боями вел его по объятым хаосом землям. Правда, не было по уважительной причине. Еще перед революцией Георгий попал в госпиталь и просто не мог быть в полку.

С другой стороны, Петров был во многом прав, хотя не знал этого. После развала Георгий решил: все потеряно, и даже не пытался найти кого-нибудь, кто хочет действовать. Нет, он махнул на все рукой и всей душой мечтал об одном – добраться до семьи и с ней любым способом пережить смуту.

– Я видел другие банды. Этого достаточно, – сухо обронил подполковник.

– Извините. – Петров понял некоторую неуместность своего упрека. Да и Орловский все-таки был одним из немногих, кто пытался организовать защиту Смоленска от банды Яниса.

– Запомните, капитан. Нет никакой доблести в том, чтобы погибнуть без смысла. Если Горобец пройдет по нашим трупам, то кому от этого будет легче? Поселянам, которым достанется в любом случае? Или Аргамакову, лишившемуся весомой части своих сил? Крестьянам будет лучше, если отступим с боем. Пока бандиты будут заняты нашим преследованием, им точно будет не до местных жителей. Если же поляжем, то достанется всем в округе. Или вы не помните по фронту, как достается посторонним?

Петров пристыженно вздохнул. Случайно оказавшимся в районе боевых действий мирным жителям случайно же и доставалось с обеих сторон, а потом, порою, на десерт от победителя. Бой пробуждает кровожадные инстинкты, и далеко не у всех они стихают сразу после его окончания. Недаром еще недавно крепости после штурма давали на разграбление. Против человеческой сущности не попрешь.

– Все ясно? – осведомился Орловский.

– Так точно, господин подполковник!

Штабс-капитан невольно подтянулся, превратился из терзаемого муками совести интеллигента в человека конкретных действий.

– И последнее. Из расположения никого не отпускать. Особенно – в ночное время. Местных у себя не принимать. Никаких девочек и никакого вина. Проследите лично.

– Слушаюсь!

Орловский как в воду глядел. Не прошло и получаса с момента разговора, как на станцию заявилась депутация крестьян во главе со старостой. Последовало приглашение «дорогих защитничков» на обед, хотя по времени давно наступил ужин.

– Какими же мы тогда будем защитниками? – усмехнулся Георгий.

– Ну, так как же… Еда и силу дает, – начал было староста.

При свете заходящего солнца он еще больше был похож на зверя, только Орловский никак не мог понять, на какого именно.

– А питье – храбрость, – продолжил за звероподобного старосту подполковник. – Нет уж, уважаемые. Как-нибудь в другой раз. Когда поспокойнее будет. У нас служба. Кстати, предупреждаю: никто из посторонних в ночное время на станцию пропущен не будет. Часовые получили приказ стрелять. Время тревожное. Рисковать я права не имею.

– Да какие мы посторонние?! – возмущенно загомонили мужики. – Мы тут живем!

– На станции? – уточнил Георгий.

– Нет, но рядом…

– А если рядом, то там и находитесь, – резко оборвал Орловский.