Клинки Ойкумены

– Здесь Хиззац, – сказал убийца. Гиль Фриш слышал его так хорошо, словно наемник был официантом и стоял рядом со столиком. – Здесь пляшут. Приступим?

VII

Я не хочу его убивать, подумал Диего, отпрыгивая к стене. Не хочу и не стану. Хорошая шутка; жаль, последняя. Увы, он хочет, станет и имеет все шансы добиться того, зачем пришел.

Маэстро ничего не мог поделать с доном Фернаном.

Тяжелая, а главное, длинная рапира, заточенная под колющие и секущие удары, плохо приспособлена для сложных защитных вензелей. Ее удел – простые парирования. Остальное – занятие для дружка-кинжала или, в крайнем случае, плаща, намотанного на левое предплечье. Диего никогда не жаловался на силу и гибкость запястий, но он впервые видел, чтобы живой человек из плоти и крови так орудовал шпагой в защите. Казалось, в руках дона Фернана не ровня Пералевой рапире, упрямая стерва, способная при неловком взмахе сломать пястные кости своему же хозяину, а пажеская шпажонка с легоньким трехгранным клинком.

Удар в голову. Скачок назад, смена позиции. Укол в бедро. Скользящий парад, смена позиции. Провокация кинжалом в левый бок. Полувыпад, провокация оборачивается атакой. Удар кинжалом в левый бок. Двойной скачок назад, выйти из меры.

Нет, ничего. Ну совсем ничего.

По бицепсу текла кровь. Рукав сорочки намок, прилип к телу. Что еще? На щеке мокрое, липкое, смещается к подбородку. Капает на грудь. Задета ляжка: снаружи, на две ладони от колена. Все вместе – пустяки. Пустяки до тех пор, пока крови не вытечет столько, что пустяк получит имя катастрофы. Впрочем, стократ большая катастрофа уже топчется на пороге. Смерть? Нет, мысль об унижении. Понимание, что сын маркиза де Кастельбро играет с сыном драматурга Пераля, как кот с мышью. Когда игра ему наскучит, он подведет итог с легкостью базарного менялы, считающего дневную выручку.

И смахнет монеты в кошель.

Батман, контрбатман. Укол в живот. Смена позиции, полувыпад правой ногой назад. Прима кинжалом. Круговой удар по голове. Выйти из меры.

Ничего. Ну ничего же!

– Я говорил вам, дон Диего, – граф отступил к окну, опустил оружие. – Мои уроки дорого стоят. Очень дорого. Боюсь, вам они не по карману.

– Почему? – прохрипел маэстро.

– Почему я не убил вас там, во дворике? Я хотел посмотреть на красивую схватку. Причуда эстета, если угодно. Остальные причины – не ваше дело. Продолжим?

Круговое мулине с ударом в шею. Рука развязана в кисти по методе Леона Дильгоа. Кварта кинжалом, скачок назад и в сторону. Круговое мулине с ударом в шею. Рука развязана в локте по методе Диего Пераля. Звон сталкивающихся клинков. Контрвыпад, дырка в колете. Две дырки, насквозь, подмышкой. Жжет, саднит, из пореза течет кровь. Кажется, сегодня маэстро Пераль отправится в гости к маэстро Дильгоа. Тихий склеп, куст роз у входа.

Или на Хиззаце кремируют?

– Будем заканчивать? – спросил дон Фернан. – По-моему, вы устали.

Сумасшедшим выпадом, за который ученику следовало бы устроить могучую выволочку, маэстро заставил графа опустить шпагу ниже, чем следовало. Кинжал наткнулся на дагу, взвизгнул, скользя по чашке. Проходя вплотную, вынуждая дона Фернана вскинуть обе руки, чтобы сохранить жесткую связь клинков, маэстро изо всех сил ударил противника эфесом рапиры в скулу. По-солдатски, не заботясь о церемониях и дворянской чести. В последний момент граф отвернулся, удар пришелся вскользь. Лопнула кожа, ободранная скула обильно закровоточила. Отскочив назад, Диего притворился, что вот-вот пырнет графа кинжалом. Когда же дон Фернан разорвал дистанцию, маэстро стремглав кинулся прочь от наследника рода Кастельбро – к узкому шкафчику, встроенному в дальнюю стену.

– Пластырь? – рассмеялся вслед ему дон Фернан. – Спасибо, не нуждаюсь.

Смех графа оборвался, едва он увидел, что достает из шкафчика Диего Пераль. Клипса нейтрализатора защелкнулась на поясе, палец ткнул в сенсор активации – так, словно это была тугая кнопка. Ничего не произошло, никаких видимых или слышимых перемен. Изменилось лишь лицо Диего, став лицом человека в стальных доспехах, вышедшего против «меча для одежды», как называли рапиру в Эскалоне.

– Остроумно, – согласился дон Фернан. Тыльной стороной кулака, сжимавшего дагу, он потер скулу и скривился от боли. – Я так понимаю, честный бой отменяется?

Маэстро не ответил. Следовало, пользуясь краткой передышкой, восстановить дыхание. Изящные диалоги – потом, если будет кому беседовать.

– Надеетесь, поможет? – настаивал дон Фернан. – Спасет?!