Клинки севера

Вилль проснулся на рассвете чудесно отдохнувшим и понял, что ещё чуть залежится, и весь день будет ходить сонной мухой. Попытался опустить ноги на пол, но не тут-то было! Корабельная койка не желала заканчиваться. Не открывая глаз, Вилль передвинулся вправо и так полз на локтях, пока не рухнул. Уже на полу сообразил, что путешествие действительно закончилось. Он в Катарине-Дей, в двухэтажном особняке, некогда построенном специально для дорогих заморских гостей, а на данный момент ему принадлежит и шикарная комната в зеленовато-пастельных тонах, и кровать с балдахином размеров не гигантских даже, а прямо-таки исполинских. Слишком велика для одного!

То, что сейчас могло поднять настроение, располагалось в смежном помещении за дверцей с изображением двух дельфинов, прислонившихся спинами друг к дружке. Уже стоя под упругими струями чуть тёплой воды, Вилль размышлял о прогрессе. В конце концов, у него есть и положительные стороны. Тот же самый душ — одно из величайших и полезнейших изобретений человечества! Никаких тебе тазиков, ковшиков и расплёсканной на полу воды.

— "Технический прогресс в Скадарском государстве: факты и прогнозы". Вот о чём напишу диплом… — закручивая четырёхлепестковый латунный краник, пробормотал почти счастливый Вилль.

В душевой было зеркало, а под ним — тумбочка со всевозможными туалетными принадлежностями. Мыло, мочалка, расчёска… Даже какие-то непрозрачные баночки с изображениями рук, ног, довольной лупоглазой физиономии и красного дымящегося человека. Как потом объяснили, последний крем — от загара. Вилль повертел в руках странный нож, чьё лезвие было зажато в костяных пластинах так, что выглядывала только режущая кромка, и заржал. Ну на кой ляд эльфу бритва?!

Утомительный процесс расчёсывания он сократил до двух небрежных взмахов и уставился на результат. В зеркале отражался молодой мужчина с нечеловечески яркими глазами, блестящими, будто искусно огранённые изумруды. Влажные лунного цвета волосы крупными тугими кольцами ниспадали на крепкие плечи, выгодно оттеняя золотистую от первого загара кожу. И побелевшие шрамы отнюдь её не портили. Привлекательный. Возмужавший. Уверенный в себе и прекрасно это сознающий…

Вилль насторожился. Прежде собственную внешность он мог описать буквально в четырёх словах: обычный эльф, кудрявый только. Подобная заковыристая дичь скорее присуща женскому взгляду, и, кажется, Вилль мог бы назвать имя этой женщины. Точнее, девушки, что нашёл в мороз за городскими воротами…

"И на кой ляд она тебе сдалась?" — ехидно спросил внутренний голос.

"Потому что Леська — это Леська", — отрезал Вилль.

"Таких Лесек в столице хоть лопатой греби! И все — твои…"

"Леська — единственная и неповторимая! Подумаешь, росточком не вышла и рука тяжёлая…"

"Ага, ага! Вот и приложит коротышка тебя ручкой холёной промеж глаз!"

"Вернусь и приеду за ней! Мороженое куплю, браслет отдам. Рубины и агаты ей к лицу…"

"Ну-ну! Перейди на воду и овсянку, сапоги заложи. И забудь про глупые мужские мечты!"

"Переиздание «Энциклопедии» никуда от меня не денется! И вообще, ты чего привязался?! Ты кто такой?!"

"Твой голос разума!" — радостно возвестило второе «я».

Аватар хмыкнул и неспешно обернулся полотенцем. Он задал вопрос для порядка, уже начиная понимать, где собака зарыта. И действительно… Где эта собака прячется?!

"Голос разума, говоришь? А где ж раньше-то был? Или ты, как зуб мудрости, с годами растёшь?"

"Именно! Ну зачем тебе, такому красивому, какая-то Леська, а?"

"И то верно, зачем мне, красивому, Леська? Сыщу-ка я кобылку посмирнее, только с чего бы начать?.."

"Надень вот эту сапфирную тунику со второй вешалки, с глубоким воротом да шитьём серебряным шёлковым… Ой!"

"Та-ак…"

Вилль цыкнул. Халата в душевой не наблюдалось.

***

Эданэль проснулся позже брата, когда отпели и соловьи, и его тёзки — жаворонки. Сообразил, что именно прислуге надлежит будить соню л" лэрда, дабы помочь справиться с такими многотрудными делами, как умывание и одевание, и подскочил с кровати как ужаленный. Проспал! Заставил брата просидеть с сородичами весь вечер за "непринуждённой беседой" о скадарском политическом устройстве и давиться красным полусладким, хотя Вилль его терпеть не может. Внушил, что настоящий л" лэрд обязан пробуждаться с рассветом. А сам проспал!