Клинковая роща (СИ)

Чай оказался очень мягким, и больше всего напоминал нечто цветочное легкой терпкостью и тонкой сладостью, не похожей на привычный сахар. Скорее какой-то нектар или вроде того. На пару минут даже сами мысли мои затихли, и я просто молча смотрел через отсутствующую стену на прозрачную лазурную воду. На её дне чуть подсвечивали одни из самых распространенных в Подземье организмов – фосфоресцирующие водоросли.

Дом паучихи минимум наполовину стоял над водой, от чего казалось, что за стеной ее хижины находится небо. Только по какой-то причуде решившее спуститься вниз, поменявшись местами с землей.

Чёрное «небо», облепленное невидимой паутиной и сдерживающий пласт снега над нами куда больше походил на каменный пол, далекий от грешной земли. А мы зависли вверх тормашками под потолком, в волшебном доме на облаках.

Облака.. да, вот чего не хватает.

Туман.

Подхваченная маной вода растворилась клубами белесых косматых барашков, довершая удивительное сходство и красоту мира. В таком спокойствии и безмятежности действительно здорово просыпаться день ото дня, и будь я на месте Арахны – тоже ни за что не стал бы ремонтировать стену.

Паучиха скосила глаза на одинокое щупальце пара, проникавшее снизу через щели в паркете.

- Вот теперь ты понял.

- А.. почему именно я? Я слышал, посланников будет четверо?

- Ворон себе на уме, лис мёртв, а волка не существует. Остаётся змея и кот. Она – запасной вариант, если пути судьбы сложатся иначе. Но ты подходишь намного лучше.

- Почему?

- История любит повторяться, Сион. Знаешь легенду о том, как создавался наш мир? Нет? – паучиха слабо усмехнулась. – Когда-то давно демиурги, создавшие вселенную, решили уйти, чтобы не мешать самостоятельному развитию. Но чтобы мир не погрузился в хаос, они оставили на его страже богов, возвысив самых праведных из архонов – расы, известной своей чистотой и справедливостью. Лишь для один божественный трон они не нашли достойного. Догадался, какого?

- Бога Смерти, - ответил я. Не столько от большого ума, сколько просто вспомнив, о каком единственном боге я слышал без всяких там приставок вроде «павший» или «бездушный».

- Верно. Не каждому под силу править над Смертью. И тогда демиурги обратились к навам, противоположности архонов, - продолжила паучиха. - К расе, что славилась теми же благодетелями, что из их светлые братья, кроме одного. Они стояли выше эмоций, практически не ощущая их.

- Как нежить? - уточнил я.

- Ты знаешь ответ на этот вопрос. Разве твоя подруга не одна из этого народа?

- Тогда навы ничем не уступают в этом другим расам, - возразил я, вспомнив Ласку.

- Так было, когда она появилась здесь. Но кто знает, какая она сейчас, столько времени пробыв со звериным именем в теле нава? Помнит ли она тебя? Ну, не делай такое лицо. Я признаю, что могу ошибаться.

Я постаррался взять себя в руки и выкинуть из головы всё лишнее. Тем временем, паучиха продолжила:

- История любит ходит по кругу, - с улыбкой напомнила Арахна. - Один случай влюблённого нава этот мир знает. Помнишь, я говорила, что это будет романтичная история? Его звали Мельхиор из рода тари. Тот, кто полюбил Смерть, и посвятил тысячи лет тому, чтобы добиться своей мечты. А затем в мире появились три бога-полукровки.

- Дочери Смерти…

- Поэтому кошачий посланник, да ещё и полюбивший наву – лучший выбор. А такие, как Тиара – всего лишь жалкие исполнители.

- Т..тиара? Вот уж вечер откровений дивных.

- А ты не знал? – удивилась Арахна. – Она и есть избранник народа ассари. А ещё один мнящий себя самым умным инженер, убивший моего прежнего ученика. Впрочем, Алькор тоже был исполнителем. Только более послушным.

- Лисий посланник?

- Уже не важно, - вздохнула Арахна. - Я удовлетворила твое любопытство?

Белая рука изящно поднесла чашку к губам. Подумав, я достал из инвентаря пару маракуй и положил на стол. Как-то некрасиво приходить.. верней – оказываться в гостях без подарка.

Арахна сделала еще один крошечный глоток, после чего отставила чашку и взялась за фрукт.

- Хороший цвет, - странно похвалила она маракую.

Плод был темно-лиловым. Вот только в отличии от проклятой стихии, оттенок этого цвета был заметно теплее.

- Знаешь, в мире-темнице есть легенда, что когда создатель узрел, сколь чудовищную жизнь ведут созданные им творения, то заполнил весь мир твоей любимой стихией, очистив его от скверны и оставив лишь по две особи каждого вида, и семью самого верного своего последователя. Тебе не кажется, что Мельхиору пришло время поступить так же?

- Что ты хочешь этим сказать? Хочешь быть тем верным последователем?

- Нет, глупыш. Я хочу быть тем, кто запустит эту самую волну, смывающую реальность.

- А я, стало быть, волна?