Клинковая роща (СИ)

Послышался гром и часть витражей в стёклах посыпалась, открывая вид на бесконечную серую пелену грозового фронта.

Коснувшийся, уровень 300.

Стихия: пустота.

Тварь беззвучно закричала, широко открыв пасть. К горлу подступила паника и предательское желание сдаться и позволить себя убить.

Я приложил к виску руку и тихо повторил про себя молитву покоя. А затем повернул голову к зарыдавшему на ровно месте бойцу и понял, что очищать разум мне придётся сейчас многим.

Тем временем рядом с чудовищем появилось несколько тварей поменьше. Тех, с которыми мы уже встречались в бою.

Фил на несколько секунд сковала чудовище пустотной цепью, но затем тварь сорвала с себя оковы и устремилась за первой жертвой.

На пути чудовища встал Грейси, и я заранее наложил на него регенерацию. Чудовище точным ударом пронзило сердце храмовника, обнулив жизни, но регенерация оказалась столь сильна, что едва ли не с того света смогла его вытащить.

В помещении стало заметно ярче. Нирал не выдержал и решил всё же спалить рисунок от греха подальше, но как и в случае с ученицей Лакки, местному хранителю по душе не пришёлся вандализм. Перед пиромантом выскочила уродливая морда старика со всклокоченными волосами и лишёнными век глазами.

Рука с острыми когтями-серпами мелькнула рядом с магом, но я уже был готов, наученный горьким опытом с гибелью и закончил чтение молитвы упокоения.

Тварь на миг зависла, а затем на неё обрушился град стрел и способностей. Следом за ней прямо из огня начали вылезать призрачные тени с разнообразными уровнями.

Завалялся короткий, но жестокий бой. Я успел спасти ещё одного воина от гибели, а затем прочитал возрождающую молитву рядом с недавно погибшим. Он не должен был ещё утратить связь со своим телом, а страданий здесь повсюду было достаточно.

Как только пал последний монстр, я перенаправил свой туман, чтобы загасить перекрывшее путь пламя.

- Спасибо, что вытащил, - бросил Лесат.

- Я не смог спасти её… - кивнул я в сторону выгоревшей картины с ученицей Лакомки.

- Расслабься, Сион, - хлопнул он меня по плечу. – Рихара возродится в городе, у неё артефакт возврата.

- Смотрите! – крикнул Нирал, - указывая пылающим шаром на тёмные пятна с разводами, украшавшие стены.

Вспышка огненного шарика осветила тощий силуэт иссохшей мумии, над которой сразу же появились имя и шкала здоровья.

Тварь ринулась в его сторону, но маг успел создать между ними пылающий щит из рун и отбросить чудовище, а затем прикончить пиробластом. Толстый эльф ухмыльнулся – тварь была убита одним кастом.

Но увы, она была не одна.

С задержкой в несколько секунд в нашу сторону устремились полчища его сородичей. Твари летели со всех сторон и даже с потолка. К счастью, в этом зале он был метрах в двадцати над землёй. Это был очередной разбитый купол, через который в помещение падал тусклый свет.

На лицо упали капли дождя, чтобы тут же испариться и присоединиться к туману вокруг.

- Стена! - ткнул пальцем Терми.

Напротив нас были три колонны, между которыми стояли остатки двух осыпавшихся статуй. Сейчас обе на глазах собирались, смазывая места разлома чёрно-лиловой силой пустоты.

Четырёхметровые големы шагнули в нашу сторону, сходя с постаментов. Сама же стена стала рассыпаться и таять, открывая путь дальше – к роскошной широкой лестнице вверх.

Мы бросились в рассыпную – сдерживать такое не под силу ни одному танку, а так им хоть придётся немного побегать.

- На стенах снова появляются пятна. В них же сидят твари? – спросил Грейси у пироманта, но тот был погружён в чтение длинного заклятия и не обратил внимания на храмовника. Однако ответ пришёл вскоре сам собой – со всех сторон полетела вторая волна пустотных чудовищ.

А прямо над строем рейда сверху начал медленно опускаться трёхсотник. Ещё один коснувшийся.

28. Зло, которое нельзя называть - 2/5

Осторожно дыша, он приоткрыл глаза. Вокруг не было никого из отряда, но темнота вокруг расступилась сама собой.

Странно, ни один светильник не горит, но свет есть. Мрачный, холодный, но есть.

Осторожно осматривая окружавшее пространство, он судорожно втянул тяжелый воздух древнего храма. Что-то было не так, он чувствовал это спиной, инстинктами, всем телом. Вся его сущность говорила о… о чем?

Перед ним был портрет. Первый портрет, не изображавший хозяйку этого жуткого места.

Мрачный тёмный храм стал чуть светлее – притягивающая взор картина стала заметно подсвечиваться. Старик, изображенный на нём, больше не был грустным. Старик улыбался во весь рот.

Еще недавно печальный тихий дед манил его рукой к себе внутрь и хитро скалил зубы.

- Заходи ко мне в обитель, станешь мне на время зритель.

- Ч-чего? – не понял он.

- Если ты вдруг не согласен, последний час будет ужасен, - покачал головой старик, скаля желтые грязные зубы и все меньше походя на живого человека. Кожа изображенного на портрете деда была неестественно серой, а глаза засияли потусторонним фиолетом.

Воин оцепенел. Это все происходит на самом деле?

Боги, что происходит со мой и моим рассудком?! – думал несчастный.