— Показывай.
Она смотрела, потому что Вивек, в настроении или нет, никогда не стал бы тратить время на ерунду, особенно когда знал, как это важно. Видео оказался репортаж о дорожном движении с одной из местных телевизионных станций… и вдруг жизнерадостная блондинка-репортёрша закричала оператору, чтобы он навёл на что-то камеру. Когда он это сделал, первое, что увидела Хонор, блестящие почти белые волосы женщины, мчащейся по улицам с необычайной грацией. Мгновение спустя причина срочности стала очевидной: чувственно красивая мужская фигура, быстрая и безжалостная, как пантера, но рубашка забрызгана вязкой красной кровью.
Хонор была за пределами страны во время печально известной погони по Манхэттену, и хотя читала об этом, не видела реальных кадров. Хонор увидела, как Елена вытащила пистолет и повернулась, будто собираясь выстрелить в Дмитрия — как раз в тот момент, когда блестящий чёрный мотоцикл с визгом остановился на углу, всего в паре футов от неё. Запрыгнув на мотоцикл, охотница крепко схватилась за водителя, и мотоцикл унёсся прочь. Дмитрий, чья грудь едва вздымалась, несмотря на погоню, стоял на обочине… и послал Елене воздушный поцелуй.
— На этого, — сказал Вивек с серьёзной озабоченностью, — мужчину ты запала. Элли сказала, что перерезала ему горло, и ему понравилось. — У Хонор побежали мурашки, а холодный пот выступил на спине.
— Иногда, — сказала она, думая о насилии, свидетелем которого была и о случайной жестокости, — логика не работает. — Вивек приоткрыл губы, затем, казалось, передумал что-то говорить.
— Будь осторожна. И если когда-нибудь понадобится исчезнуть, просто попроси. — Он направился к одному из компьютеров, прежде чем она успела ответить. — Я скопирую данные сюда и прогоню алгоритмы поиска по всему файлу, используя ключевые слова, пока ты просматриваешь электронные письма. — Хонор увидела это двадцать минут спустя. Строка электронного письма, скрытая среди всех остальных владельцев бизнеса, заголовок темы — безобидное название проекта. И обратила внимание она на это только потому, что оно появилось в начале периода её заточения.
В первом сообщении говорилось: «Ты получила приглашение?»
Ответ настолько же прост: «Я тебе позвоню».
Два дня спустя: «Я не чувствовала себя такой живой уже более ста лет».
И ещё ответ: «Я уже и забыла, каково выслеживать свою добычу».
Вот только трусы не охотились. Они просто пользовались попавшей в ловушку женщиной, лежащей для их уродливого удовольствия. Пульс застучал в висках, когда она проверила адрес электронной почты друга Томми. Её нисколько не удивил автор.
— Они даже не предполагали, что кто-то будет их искать. — В конце концов, Хонор не должна была выбраться. Никогда.
Вивеку потребовалась пара минут, чтобы сопоставить физический адрес и биографию с найденным электронным письмом.
— Джуэл Ван, — сказал он, показывая фотографию женщины китайки, столетия вампиризма стёрли все следы человечности, превратив её в потрясающую скульптуру, высеченную изо льда — глаза сверкали чёрными бриллиантами, которые походили на те, что она носила на шее. — Она — неотъемлемая часть общества, — продолжил Вивек. — Проводит очень много времени с людьми. — Блестящие прямые волосы ласкали кожу, как маленькие женские руки её рёбра.
Но было больно. До похищения Хонор не знала, что можно бороться с удовольствием от укуса вампира, но научилась этому в той камере пыток после первых трёх раз, когда организатор её поимки довёл до оргазма, от которого потом стошнило. Изнасилование не менее болезненное из-за того, что делается через кровь. Джуэл Ван не понравилась её дерзость.