Клинок чести

Приветственная и поздравительная речь князя Морозова продолжалась недолго – властитель Ледяной Башни уступил безжалостному времени, завершив своё воззвание к собравшимся гостям ровно за три секунды до боя курантов, наполнившего бальный зал мелодичным перезвоном колоколов. Бурлящая пена и золотистая влага игристых вин низверглась в бокалы и фужеры под аккомпанемент хлопков, сопровождающих каждую новую откупоренную бутылку, сыпались здравицы и пожелания, люди в ярких праздничных костюмах вокруг обнимались, кружились, смеялись…

У её губ был пьянящий привкус шампанского. Только сдерживающие нас приличия и нормы морали не позволили нам перевести танец в иную плоскость реальности. Мы были сдержанно-чувственны, внешне холодны и спокойны, но… каждое прикосновение отзывалось ревущим пламенем и разрядами пронзающего тока в грохочущих и бьющихся сердцах. И наверное, Алекса не меньше меня желала исполнения глупого первобытного поверья – мол, как Новый год встретишь, так его и проведёшь…

Нам не пришлось объясняться – один поступок заменил тысячи слов. Мы наслаждались молчанием, кружась в танце и утопая во взглядах друг друга. Каждое прикосновение пьянило, будоражило, доводило до дрожи. И только вбитая с детства привычка контролировать себя не позволяла выпустить из рук вожжи происходящего со мной. Но, как это всегда случается в редкие моменты счастья, жизнь и судьба решили наглядно доказать, что у них на нас свои планы.

– Капитан Бладштайнер? – громко, пытаясь перекричать музыку оркестра, поинтересовался материализовавшийся из пустоты лакей в клановой ливрее Морозовых.

– Да, – ответила моя девушка, завершая пируэт танца и останавливаясь: – У вас сообщение для меня?

– Прошу прощения за вмешательство, – глухо произнёс глубоко поклонившийся лакей. – Вас просят к телефону. «Око Государево».

– Я скоро вернусь, – шепнула мне на ухо моментально ставшая строгой Алекса и неуловимым движением выскользнула из моих рук. – Веди себя прилично, кадет!

С трудом сдержав вздох разочарования, я внезапно ощутил резко нахлынувшее одиночество в окружавшей меня толпе. Привычное и давно понятное ощущение, неотступно сопровождающее любого буси.

– Любому учителю приятно наблюдать успехи своего ученика. Однако я рассчитывала, что сама приму у тебя экзамен по этикету и танцам, – ангельским голоском пропела Натали, вынырнув из водоворота танцующих пар и с независимым видом дегустируя изящно подхваченный с ближайшего стола бокал с вином. Чёрное, из блестящей и переливающейся мириадами искр ткани, вечернее платье с неглубоким декольте плотно облегало её женственную фигуру, только подчёркивая её округлые формы. А непринуждённая поза и естественность движений только довершали совершенство её образа.

– Я беспокоилась за тебя, Лео. И так рада видеть тебя живым и здоровым…

Неприкрытый укор в её голосе и неподдельное переживание успели ненадолго согреть душу теплом, прежде чем оказались сметены холодной и расчетливой волей заработавшего мозга.

– А откуда тебе стало известно о произошедшем? – полюбопытствовал я. – Константин Ильич любезно поведал мне, что о моем похищении его известил ректор Школы. Таранов и вам проболтался?

Натали неожиданно для меня чуточку покраснела, но в этой миловидной реакции не оказалось ни грана стыда. Она порозовела от удовольствия…

– Таранов ничего и не знал. Вообще никто не был в курсе. Пока я не услышала обрывок одного любопытного разговора. Только я не узнала говорившего и увидеть его не могла. Оставалось только сразу доложить ректору о происшествии с учеником.

– Этого хватило?! – удивлённо кашлянул я, покачав головой. – Обрывок разговора? Что за бред?

– Конечно же нет, Лео! Но когда твои друзья всей гурьбой выкатили с территории Школы на боевых мотоциклах и просевшем от груза военном грузовике, сомнения у ректора отпали.

– Так это тебе я обязан армией спасения, что чуть не превратила моё новое владение в пепелище? – добродушно усмехнулся я и отвесил галантный поклон. – Благодарю тебя, Натали. Моя признательность не знает границ.

Конечно же это была ложь. Но обрушить на её голову незаслуженную, пусть и идущую из души эмоциональную тираду мне не позволяли ни воспитание, ни… В общем, её поступок не попадал в разряд умышленных.

– Рада, что смогла тебе помочь. А уроки этикета не прошли даром. Ты прекрасно себя поставил на приёме. Продолжай в том же духе, Леон Хаттори, и станешь настоящим боярином, – мечтательно вздохнув, сказала Натали и, сделав несколько шагов, сблизилась со мной и мимолетно коснулась моей щеки ладонью. – Знал бы ты, сколько сожаления источало моё сердце, когда я увидела тебя с Окаянной…

– Ревнуешь?

– Ревную. И вообще, всё чаще чувствую себя глупой девчонкой, когда ты рядом. Но не обольщайся, хан, в число твоих наложниц я не попаду, – мелодично рассмеялась она, одарила улыбкой и, резко развернувшись, оставила меня в одиночестве…

* * *

Не зря говорят: от любви до ненависти – один шаг! Ох, не зря…

Алекса вернулась лишь затем, чтобы покинуть меня окончательно.