Клинок эмира

Человек в парандже усмехнулся:

- Женская память коротка... Смотри же! - и сетка поднялась, открыв лицо человека. Анзират вскрикнула: рядом с ней сидел Наруз Ахмед.

- Теперь узнала? - спросил он, опустив сетку. - Слушай меня! Твой сын...

Анзират сжала пальцами край скамьи. Ей казалось, что вот-вот она упадет. Горло свела судорога. Страх и отчаяние овладели ею.

- Что с моим сыном? - наконец простонала она.

- В этот час еще ничего. Он ходит по горам, смеется, поет свои дурацкие песни. Но по его стопам идет другой человек, в руках которого жизнь этого мальчишки. Понимаешь? И этот человек ждет только моего сигнала. Достаточно одного моего слова, слова настоящего отца Джалила, чтобы твой сын перестал видеть небо. Но я не хочу лишать тебя единственной услады. И если с Джалилом случится беда, если он сорвется в пропасть, если тело его найдут в горном потоке, то пусть свидетелем будет аллах, это произойдет не по моей, а по твоей вине.

- Замолчи! - простонала Анзират.

- Он дорог тебе... И теперь только от тебя зависит - жить ему или умереть. В твоем доме спрятан мой клинок, принадлежавший моему отцу. Как он попал к вам, я не хочу знать. Вы ограбили нас, отняли богатство, землю, скот, власть... Но клинок я требую назад. Ты знаешь, где он спрятан. Принеси его сюда и положи вон у той могилы. Если ты не сделаешь этого в течение пятидесяти минут - пеняй на себя... Ты поняла? Приказ о Джалиле будет передан в горы по радио. Ясно тебе?

Анзират машинально кивнула. Ответить она не смогла, язык ей не повиновался.

- Запомни, - доклевывал свою жертву Наруз Ахмед. - За каждым твоим шагом будут смотреть мои люди. Даже в твоем доме. Ничто не укроется от моих глаз. И если ты хочешь еще раз обнять своего сына, делай то, что я говорю. Иди и торопись!.. Считай минуты. Их не так уж много: всего пятьдесят минут. Помни! Если клинок не будет принесен через пятьдесят минут, Джалил полетит в пропасть. И не думай приводить сюда людей, звонить куда-нибудь. Если со мной случится плохое, сигнал в горы дадут мои люди.

Анзират встала. Вначале пошла шагом, а потом побежала все быстрее и быстрее. В висках стучала кровь. В мозгу мелькало: "Джалил на краю пропасти. Надо спасти! Будь проклят этот клинок! Из-за него погиб отец, из-за него гибнет Джалил. Прочь его из дома! Саттар умный человек, он поймет, он скажет, что она поступила правильно. Да и сам он утром говорил, что отдаст клинок в музей. А может быть, позвонить Шубникову? Нет, нельзя! Рискованно. Шубников в Токанде, а Джалил на Памире... Пока что-то предпримут, мальчик может погибнуть..."

Недалеко от остановки автобуса к Анзират подбежали Людмила Николаевна и Гасанов.

- Ну, что там было? - шепотом спросила Людмила Николаевна.

Анзират испуганно глядела ей в глаза, не решаясь сказать правду.

- Да вы не бойтесь, говорите, - предупредила поспешно Людмила Николаевна, сжимая ее руку. - Мы вам хотим добра. Говорите?

Анзират боязливо оглянулась и коротко рассказала о разговоре на кладбище, скрыв лишь то, что "женщина" оказалась мужчиной, Нарузом Ахмедом...

- Какой ужас! - всплеснула руками Людмила Николаевна и перевела взгляд на Гасанова. - Как быть?

- Не вижу никакого ужаса, - невозмутимо ответил тот. - Надо действовать благоразумно. Идемте в милицию и заявим. Оттуда пошлют участкового, и тот сцапает эту женщину в парандже.

Анзират замахала руками.

- Вы смеетесь! Не в женщине дело... Тут целая шайка. Они следят, они все знают...

- Их можно перехитрить, - так же невозмутимо продолжал Гасанов. - Вы отнесите клинок, запомните женщину, а потом заявим в милицию.

- Нет, нет, - запротестовала Анзират. - Дело идет о жизни сына, а я буду ловить каких-то бандитов... Каждая мать поступила бы на моем месте точно так же.

- Вы правы, - согласилась Людмила Николаевна. - С этим шутить нельзя. Торопитесь! А мы будем наблюдать здесь...

Подошел автобус, и Анзират, расталкивая стоявших пассажиров, первой влезла в машину.

Время летело, а автобус полз как черепаха. Анзират нетерпеливо поглядывала в окна, возмущалась, то и дело подносила к глазам часы. Минуты летели, стрелки равнодушно ползли по циферблату...

Когда Анзират вбежала в калитку, тетушка Саодат ахнула от испуга:

- Что случилось? На тебе лица нет!

- После... потом... нет времени... - тяжело дыша, проговорила Анзират и бросилась в дом.

За нею поспешила и тетушка Саодат.

Анзират вскочила в комнату, подбежала к печи и стала отвинчивать замок дверцы. Тетушке она бросила:

- Скорее, простыню... Дорога каждая минута...

Ужас Анзират передался старухе. Она тоже засуетилась, задвигалась с необычной для ее возраста быстротой. Из шкафа на пол полетело белье, только недавно отглаженное и аккуратно сложенное старухой.

- Зачем берешь клинок? - на бегу спрашивала тетушка Саодат.

- После... все расскажу... Хоть вы не мучьте меня, - отрывисто бросала Анзират, лихорадочно завертывая клинок в простыню.

Через минуту-другую она уже сидела в автобусе и ехала к кладбищу, не отводя глаз от минутной стрелки часов.