Я снял костюм и встретился взглядом с голой грудью. Стоило догадаться, что под такими костюмами лифчик не носят. Какой же стыд: сначала заверить о своей чистоте, а потом так предательски обломаться. Впервые я вижу женскую грудь, мое дыхание на секунду сбилось, когда я увидел ее. Итачи хотела было закрыться, чтобы я не смотрел, но, к сожалению, нечем. Эта девушка могла бы завоевать сердце любого мужчины, не только имея свой привлекательный образ, но и своими формами. У нее были короткие светлые волосы, но чуть темнее, чем у Юмико, длинной была лишь челка, которая беспросветно затмевала ее половину лица, видена была лишь вторая, левая половина, на которой располагался ее оранжево-красный глаз. Поначалу я даже не обратил внимания на ее глаза, хоть они так были похожи на мои, но цвет зрачка больше напоминал закатное зарево, нежели какие-то багровые грехи за спиной, как у меня. Ее грудь была аккуратной и подтянутой, что характерно для многих молодых девушек, судя по объему, размер третий, не меньше. Аккуратные сосочки хорошо вписывались в цвет ее кожи, не создавая никаких конфликтов в цветовой палитре. Кстати о ней, ее полосатый хвостик немного не вписывался в общую картину, но никак ее не портил, а вот уши идеально сочетались с цветом волос. Мне очень стыдно это описывать, но образ персонажа невозможно передать без полной картины.
— Все в порядке, — пытался я ее успокоить, немного отвернувшись, — сейчас я что-нибудь на тебя нацеплю и забуду увиденное.
— А-ашидо, — прохрипела она, — ты их видел?
— Я не мог не увидеть, — объяснил я, — если тебе некомфортно, я могу позвать Юмико, пока она еще не ушла.
— Все в порядке, продолжай, — уверяла она.
— Точно? — сомневался я.
— Говорю же, все хорошо, просто давай побыстрее.
— Хорошо, с твоего позволения.
Я взял заранее выложенную из шкафа худи, после чего одним ловким движением напялил его на Итачи, оставалось только расправиться с низом. Я усадил ее на скамейку, нужно было снять туфли и чулки. Если с туфлями все понятно, то чулки пришлось снимать в таком же напряжении. Имея стройные ножки, она заставляла меня чувствовать себя неловко, тем не менее, я со своей задачей справился. Я надел ей на ноги носки, затем джинсы, оставался последний шаг — спрятать хвост. Это фрагмент оказался самым абсурдным: стоило мне его тронуть, Итачи застонала, а когда я принялся прятать его в одну из штанин, она еще и подергивалась от контакта между моей рукой и ее ягодицами. Финальным штрихом я застегнул джинсы в сопровождении неловкого молчания и напряженного дыхания, надел и завязал кроссовки, нацепил на голову шляпу. Готово, я переступил через себя, доведя дело до конца и не допустив до нее Леонхардта.
— Все, мы готовы, — я с улыбкой заявил об окончании процесса.
— С-спасибо, — она все еще не очухалась.
— Идем, — сказал я и двинулся к выходу.
— Ашидо, постой! — Итачи врезалась мне в спину от того, что я резко остановился.
Я обернулся, желая узнать, что еще она хотела мне сказать.
— М-можно я буду тебя просить переодевать меня время от времени?
— Почему бы тебе не просить об этом Юмико?
— Юмико может не оказаться рядом, как сейчас, — пояснила она, — ты хорошо держался, и я не пожалела, что позволила тебе меня переодеть.
— Хорошо, если ты настаиваешь, я так уж и быть постараюсь быть полезным иногда.
— Ты не хочешь?
— Дело не в этом, Итачи, я всегда готов помочь, просто меня очень смущает женское тело, тем более оголенное.
Она покраснела и отвела взгляд в пол.
— Все хорошо, ты уже все видел, в следующие разы будет проще, — убеждала она, — я постараюсь больше не издавать таких звуков.
— Хорошо, — я улыбнулся, — тогда договорились.
— Ты не похож на Леонхардта, — подметила Итачи, — он был готов и рвался вперед. Ты тоже так делал, но скорее потому, что не хотел, чтобы он меня переодевал. Ты знал, что он сделает что-то развратное со мной?
— Скорее предполагал, — поправил я, — у него уже был опыт с девушками, а у меня нет.
— У меня тоже не было опыта с мужчинами, поэтому было страшно, — объяснила она.
— Я понимаю. Я старался действовать поделикатнее, но, как видишь, получилось не особо.
— Все нормально, не волнуйся, — утешала Итачи, — теперь я в тебе уверена и могу подпустить к себе снова.
— Хорошо, это все?
— Да.
— Тогда идем.