Клинок инквизиции

– Подожди, брат Генрих, – возразил Шпренгер.

– Разве ты не видишь, брат Яков, что он одержим дьяволом?!

– Для начала выслушаем свидетелей. Быть может, до пыток не дойдет.

Инститорис разочарованно надулся. Шпренгер посмотрел на Дана едва ли не с уважением, приказал стражнику, который к тому времени поднялся на ноги:

– Вызови сюда Лизу Соммерс.

– Хоть одеться дайте! – возмутился Дан.

– Нагими мы приходим в этот мир, нагими уходим из него, – ехидно заметил Инститорис.

Дан пожал плечами, закрыл причинное место ладонью.

В пыточную, спотыкаясь и оглядываясь, вошла небогато одетая женщина. Увидев Дана, она расплакалась:

– Мартин, сыночек…

– Матушка… – в полной растерянности пробормотал Дан.

Он знал, что следует сказать именно так, и помнил эту женщину. Вернее, ее помнил Мартин Соммерс, Дан же не испытывал к ней никаких чувств, кроме сожаления: кому понравится увидеть своего ребенка в инквизиторской пыточной?

– Узнаете ли вы этого человека? – холодно спросил Шпренгер, словно и не слышал слов женщины.

– Это мой сын Мартин! Он хороший мальчик. Отпустите его, он не делал ничего дурного!

– А скажи, Лиза, – прищурился Инститорис, – не замечала ли ты за сыном признаков бесноватости? Быть может, он вел себя странно? Заговаривался? Уходил по ночам?

– Ничего такого, видит Господь! – рыдала несчастная.

– Наверняка лжешь. Может, поднять тебя на лестницу? – задумался толстяк. – Это развяжет язык твоему отпрыску…

Дан снова приготовился драться – не мог же он допустить, чтобы из-за него пытали ни в чем не повинного человека. Но Шпренгер опять решил по-своему:

– У нас есть еще свидетели. Послушаем всех. Ввести Марту и Анну Шлуттербауэр.

Стражник ввел женщину, за нею шла девочка, в которой Дан узнал Марту, спасенную им от колдунов.

– Это он! – Женщина упала на колени, молитвенно простерла руки к Дану.

– Кто он? – хладнокровно переспросил Шпренгер.

– Ангел! Ангел, посланный богом, чтобы освободить мою Марту!

Захлебываясь слезами и благодарностями, Анна начала рассказ – о том, как дочь похитили из дома, опоили каким-то зельем, собирались принести ее невинность в жертву бесу. Потом вмешалась и Марта, упоенно живописуя невероятные подвиги Дана. Со слов девочки выходило, что он, окутанный белым сиянием, поднялся с алтаря, который колдуны хотели окропить его кровью. В руке его из воздуха появился огненный меч, и Дан принялся карать безбожников, помогая себе молитвой и крестным знамением. Марта клялась, что над головой спасителя в этот момент светился нимб.

Палач со стражником заслушались, почтительно поглядывая на пленника, Инститорис раскрыл рот от изумления, Шпренгер – Дан мог в этом поклясться – прятал торжествующую ухмылку. Сам он мог думать только об одном: что за дрянь сатанисты влили в девчонку, раз у нее случились такие знатные глюки?

– Я как хватилась дочку, подняла всех соседей. Прибежали мы к часовне. И люди видели, добрые господа, – подхватила Анна, – этот человек перебил почти всех колдунов и ведьм, а потом вынес мою дочь на руках из проклятого места.

– Другие свидетели утверждают, что при этом Мартин Соммерс выглядел безумцем, – возразил Инститорис. – А ты что скажешь?

– Это святое безумие, добрый господин! – воскликнула Анна. – Весь город говорит: в этом человеке живет ангел божий!

– Никогда о таком не слышал, – недовольно пробормотал толстяк. – В людей обычно вселяются бесы и демоны. Но чтобы вселился ангел…

– Уведите свидетелей, – приказал Шпренгер. – Думаю, с этим делом все ясно. Целый город лгать не станет.

– Ну может, хоть волосы под мышками ему подожжем, брат Яков? – жалобно спросил Инститорис.

– Полагаю, брат Генрих, достаточно будет, если подозреваемый без запинки прочтет «Отче наш».

Шпренгер поощрительно кивнул Дану.

«Отче наш», да без запинки… Убежденному атеисту трудновато. А если еще и по-немецки… Но память Мартина Соммерса не подвела:

– Unser Vater in dem Himmel! Dein Name werde geheiligt…[10]

Дан дочитал молитву до конца.

– Еще! – сердито потребовал Инститорис.

Пришлось повторить молитву десять раз.

– Думаю, достаточно, – подытожил Шпренгер. – Снимите с него цепи. Ты доказал свою невиновность, Мартин Соммерс. Ты свободен. Одевайся.

Дан напялил изодранные стражником рубаху и штаны.

– Пойдем, Мартин, я провожу тебя, – кивнул Шпренгер. – Хочу побеседовать с героем.

– Но как же… – засопел Инститорис.

– Брат Генрих, не огорчайся. Сегодня ты во славу Господа наверняка разоблачишь еще не одного слугу дьявола. В твоем распоряжении недобитые Мартином колдуны и ведьмы, а еще допроса ждет вчерашний гончар, осквернивший гостию, и наш милейший бургомистр Иоганн Юний, замеченный в связях с суккубом. – Шпренгер поднял глаза к потолку. – Так возблагодарим же Бога, что в этом вертепе безверия оказался хоть один истинный христианин.

Вспомнив об остальных подозреваемых, Инститорис утешился и повеселел. Шпренгер вывел Дана на улицу.

– Не торопись уходить, мой друг. Сегодня нас ждет интересное зрелище.

Перед ратушей торчал обложенный дровами и соломой столб, вокруг собралась толпа горожан.

Шпренгер устремил на Дана испытующий взгляд: