Клинок мертвеца

«Искатель» стоял прямо перед ними, занимая большую часть расчищенного от леса пространства. Возле него находились принц Обрахим и его офицеры, среди которых был и Айзек. Сердце Коула ушло в пятки, когда он увидел рядом с принцем его брата, генерала Савериана. Командующий все время сжимал и разжимал зубы, словно пережевывал камни. Хороший это знак или плохой — Коул ни в чем не был уверен.

— Принц Обрахим, — сказал Танатес, преклоняя колени перед легендарным правителем Исчезнувших.

Коул последовал его примеру. Обрахим по–прежнему устрашал его, возможно, он представлял собой самое грозное живое существо в мире, не считая стоявшего рядом с ним беловолосого генерала.

— Поднимитесь, — произнес принц. — Я принял решение.

Коул затаил дыхание. Мир находился в подвешенном состоянии, огромные космические весы клонились то туда, то обратно. С одной стороны ожидало спасение. Возможность вновь отстроить все, что было разрушено: города, союзы, веру.

А с другой — полное уничтожение.

Пристальный взгляд Обрахима просветлел.

— Судья Айзек страстно защищал человечество. Я никогда не видел его таким оживленным.

Взгляд, который генерал Савериан бросил на Айзека, мог бы расколоть камень. Щека командующего яростно задергалась.

— Ваши люди уничтожили своих богов, — начал принц Обрахим, и Коул исполнился страха. — Вы нарушили Структуру. Вы убили двоих наших. И все же… — Принц умолк, и каждое мгновение наступившей тишины показалось Коулу столетием. — Вы — молодая раса, и вас пока еще можно простить. Наше перемирие остается в силе.

Коул осел от облегчения. Даже Танатес стер со лба пот и выдохнул.

— Брат, — рявкнул Савериан, повернувшись к Обрахиму, его трясло от гнева так, что ручная пушка дрожала в его руках. — Ты не можешь проявлять милосердие к этим людям. Опасность, которую они собой представляют…

— Довольно, — велел Обрахим. Его не тронула устрашающая ярость брата. — Я принял решение. Ты будешь ему следовать.

Генерал Савериан безмолвно кипел от недовольства, но тем не менее отдал принцу честь.

Принц Обрахим подозвал Айзека кивком. В руках у Судьи была шкатулка со свитком.

— Здесь записаны условия нашего перемирия, — объявил Обрахим. — Итак, мы сохраним за собой контроль над городом Сонливия. Нам будут возвращены развалины Новой Малаги к северу от Телассы. Я желаю устроить там форпост с целью воссоздания нашего некогда самого западного города. Кроме того, вы даете согласие оказывать помощь в противостоянии любым угрозам со стороны демонов из северных гор, Легион все еще буйствует в Высоких Клыках. Наступит день, когда они обратят свое внимание на юг. Мы должны быть готовы. Вы должны быть готовы.

— Мы будем готовы, — ответил Танатес. — Даю слово. С благословения Белой Госпожи, я даю также слово за нее.

Принц Обрахим кивнул.

— В свою очередь, я даю вам обещание, что, пока условия соблюдаются, мы не причиним вам вреда. Вы расскажете о нашей встрече во всех подробностях своей госпоже, так же как и вождю горцев. Я попрошу их подписей, чтобы скрепить договор.

Коул сомневался, что Карн Кровавый Кулак знал, как держать перо, не говоря уж о том, чтобы написать свое имя, но у него хватило ума не раскрывать рта. Он взял свиток у Айзека, фехд кивнул ему, и юноша, как ни странно, почувствовал удовлетворение. Всю жизнь Коул искал легких путей к девушкам, богатству и славе, но тут он осознал: единственное, чего он поистине страстно жаждал, было уважение.

— Принц Обрахим, — сказал Танатес.

Коул никогда не слышал, чтобы король–чародей Далашры говорил так неуверенно, даже в присутствии Обрахима и его грозного брата.

— В качестве признания нашего нового союза я бы хотел передать приглашение вашему высочеству и тем, кого вы выберете. Эласса, которую вы знаете, как Белую Госпожу, и я собираемся пожениться. Мы сочтем за честь, если вы примете участие в этом событии.

Потрясенный Коул уставился на Танатеса, ему казалось, что далашранец его только что предал. Чародей ничего не сказал Даварусу о своих намерениях. «Просто чертовски здорово, — думал Коул, ощущая невыносимую горечь. — Сначала пара детей взвинтила всех, объявив, что они женятся. Теперь двое бессмертных, которые всего лишь несколько месяцев назад разнесли Телассу, пытаясь убить друг друга, решили связать себя брачными узами».

Все это казалось Коулу лишенным смысла. «На их месте должны были быть я и Саша», — произнес жалостный голос в его голове.

Принц Обрахим почти улыбнулся.

— Я посмотрю, как это устроить, — сказал золотоволосый фехд. Он показал на Савериана. — Мой брат собирается наконец изменить свою жизнь. Он и Мелиссан соединят родословные в развалинах Новой Малаги, в память о Нимувии, которая родилась там.

«Постой–ка минутку! — хотел крикнуть Коул. — Я думал, он и Ним были обручены целую тысячу лет! А теперь этот надменный сукин сын собирается жениться, или объединить свою родословную, или как вы там это называете, с чертовой сестрой Ним?»

Это было чересчур. Он отвернулся, не желая, чтобы эти высокие, бессмертные, совершенные ублюдки видели его слезы разочарования.