Клинок мертвеца

– Они предпочитают, чтобы их называли горцами, мой принц, – робко заметил брат Мелиссам. – Как понимаю, они вскоре будут здесь.

Он повернулся к беловолосому Исчезнувшему рядом с Обрахимом и отдал ему честь.

– Представляю вам генерала Савериана. Второрожденный от Пилигримов. Защитник Народа и командующий нашими армиями.

– А где убийца богов? – рявкнул тот, кого звали Савериан. – Условия нашего перемирия требовали ее присутствия.

Даже с божественной сущностью Похитителя, придававшей ему мужества, Коула устрашил железный голос генерала Исчезнувших. Он знал, на что способен Савериан. Знал, что даже он – соприкоснувшийся с богом убийца – и Танатес – один из главных магов своего времени – были весьма незначительными перед лицом самого легендарного Исчезнувшего.

Тем не менее Танатес оправил изодранный плащ и выпрямился, как стрела, встретив устрашающий взгляд Савериана с поднятой головой.

– Белая Госпожа не покинет свой город, – ответил он. – Она направила пас вместо себя.

Савериан сощурился.

– Это не соответствует предложенным условиям, – повторил он и передвинул свое огромное наплечное орудие, опустив его ствол так, что он оказался направленным прямо на слепого чародея, который не осознавал угрозы.

Прежде чем ситуация вышла из-под контроля, раздался раскатистый звук рога, и все взгляды обратились на север. С противоположной стороны города на холм взбирались несколько человек. Они были грязны и неухоженны, и Коулу показалось, что он чует их запах всякий раз, как ветер задувал на юг, но, когда они приблизились к поляне, он увидел пару знакомых лиц и не смог удержать улыбки.

Бродар Кейн не сильно изменился, хотя теперь у него отросла седая борода в несколько дюймов, а лицо стало более обветренным и обеспокоенным, чем помнилось Коулу. Рядом с ним шел его постоянный спутник, Джерек Волк, человек, который, казалось, никогда не улыбался и не смеялся, а занимался в основном угрозами и исполнением актов чудовищной жестокости против тех, кто его раздражал, то есть, по существу, против всех и каждого. И все же по меньшей мере Кейн был когда-то приятным спутником. Коула радовало любое знакомое лицо.

Шагавший перед Кейном и Волком кивнул в знак приветствия. Человек-гора – хотя все же немного пониже Древних – он выглядел настолько грубым, насколько они – изящно красивыми. Он оперся на большой, инкрустированный рунами палаш, который излучал многозначительное свечение магии, и вытер ладонью размером с лопату выступающий лоб, покрытый потом.

– Мы здесь, как обещали, – сказал он глубоким голосом. – Я – Карн Кровавый Кулак, и я веду свой народ в отсутствие короля.

– Магнар нездоров и не может быть здесь, – добавил Кейн, и по его покрытому шрамами лицу пробежала тень боли.

Брат Мелиссан представил Исчезнувших, а Танатес и горцы закончили свои представления. К легкому удивлению Коула, Кейн сжал его руку в приветствии.

– Давненько не виделись, парень, – сказал, улыбаясь, старый горец.

– Да, – согласился Даварус, улыбнувшись в ответ.

Однако его кое-что обеспокоило. Он приучился не обращать внимания на нескончаемый стук, который стоял у него в ушах, когда он находился поблизости от другого живого существа – побочный эффект проклятия Похитителя. Встретившись взглядом с синими глазами горца, он услышал, что сердце Кейна билось слабо и неровно.

– Клыки захвачены демонами, – говорил сейчас Карн. – Мы собирались бежать на юг в поисках нового дома. Вместо этого обнаружили еще больше демонов. Больше демонов и… кто вы там есть.

– Мы – не демоны, – гневно сказал Савериан, глядя на огромного воина так, словно перед ним червяк. – Мы – фехды, и для вас мы – как боги среди людей. Выживание вашего народа зависит от нашей снисходительности.

Как ни могуч был Карн, он внезапно показался неуверенным в себе, и Коул ощутил странное чувство стыда: ни у кого здесь не доставало мужества противостоять этому грозному генералу.

«Вы не знаете, через что я прошел», – захотелось крикнуть ему. Он убивал лордов-магов, выживал в невообразимо адских местах. Как смеет этот беловолосый генерал обращаться с ним настолько пренебрежительно!

Брат Мелиссан смотрел на него с таким выражением, будто его что-то забавляло.

– В чем дело? – задал требовательный и, возможно, неблагоразумный вопрос Коул.

– Даварус Коул. Ты все еще должен мне лютню.

– Я должен тебе что? – И туг его как обухом по голове ударило. – Ты Айзек! – сказал он, чувствуя себе глупцом. – Я подумал, что ты кажешься мне знакомым.

– Моя сестра говорит, когда вы сражались, ты почти загнал ее в угол, а ведь даже среди нас немногие могут сравниться с ней во владении мечом. Я бы сказал, что поражен, но ваша раса всегда быстро менялась, в мгновение ока становясь чем-то другим. Я вижу, кое-что в тебе по-прежнему неизменно, но теперь ты стал… внушительным.

Внушительным. Какую бы неприязнь не испытывал Коул к Айзеку, Даварусу пришлось признать, что в словах Исчезнувшего был смысл.

– Я изменился, – сказал он.