Клинок молчания

Смерть Льян Сихая оставила зияющую дыру в криминальном мире Чанхона. Под руководством его сына некогда влиятельная организация стала быстро приходить в упадок. Льян Жехао получил несколько ножевых ранений в уличной драке и истек кровью. После этого организация в течение нескольких недель полностью прекратила свое существование. В результате ее развала полицейским удалось отыскать четырех пропавших девочек и их семьи. На допросах девочки подробно рассказали об инциденте на сталелитейном комбинате «Цзюань». Чжен Линь, Юн Хай и Маленький Чжан могли наконец упокоиться с миром.

Деревня Лю изменилась навсегда. Лишившись своих богатств и роскошного образа жизни, ее жители в основном отправились пытать счастья в качестве наемных работников. Немногие из тех, кто повидал жизнь за пределами деревни, вернулись впоследствии на родную землю. Лю Хейян с матерью тоже уехали; они стали жить на пособие по безработице в пригороде Чанхона.

После того как Син На наконец была похоронена, Ян Минь, вдова Син Чжисена, удочерила Лю Лю. Девочку записали в среднюю школу № 2. Ее показания, вместе с показаниями других жертв, помогли полиции значительно продвинуться в расследовании. При помощи Интерпола удалось спасти и других жертв международной торговли детьми. Посольства и консульства Китая занимались их возвращением домой.

После сильных морозов в Чанхоне потеплело не по сезону. Метеорологи не могли объяснить этот феномен. Однако они уверенно предсказывали раннее наступление весны.

* * *

Облачно, легкий юго-восточный ветер. Сидя в своем внедорожнике, Фан Му чувствовал на лице его теплое дуновение. Стоило опустить стекло, и в кабину ворвались головокружительные запахи свежей земли. Он с удовольствием вдыхал их.

Фан Му чувствовал себя на удивление спокойным. Держа руль одной рукой, он выставил локоть второй наружу. Ветер обдувал его пальцы – приятная прохлада среди раннего тепла.

Кого благодарить за это?

Внедорожник подъезжал к центру города. Постепенно радость исчезла с лица Фан Му, и он втянул руку внутрь. Выпрямил плечи и сел ровнее. Он выглядел так, будто едет на церемонию награждения – или на похороны.

На центральной площади Чанхона установили новый памятник. Население города само выбирало для него название; Фан Му слышал, что в скором времени всю площадь переименуют в Площадь Героев.

Это мало что значило для него.

Он припарковал свой внедорожник, вылез и перешел проезжую часть. Был будний день, но на площади толпились люди. Куда бы он ни посмотрел, повсюду прохожие наслаждались теплом. Дети со смехом носились туда-сюда, запуская воздушных змеев, и те взвивались вверх, подхваченные весенним ветром.

Они были там.

В центре площади возвышалась квадратная бетонная платформа, окруженная соснами и кипарисами. На ней, на мраморном пьедестале, стоял стальной слиток размером три на пять метров. Шероховатый, неотполированный, он вздымался над площадью, исполненный сурового достоинства. С того места, где стоял Фан Му, слиток напоминал пулю, готовую пронзить небеса и устремиться в космос.

Полицейский обошел памятник по кругу. Потом остановился и прочитал имена, выгравированные на мраморе.

Чжен Линь

Юн Хай

Чжан Хонг

Мир начал мутиться у него перед глазами. Скорбь, подобно волне, нахлынула на него, угрожая потопить под собой. Боясь упасть, Фан Му прислонился к стальному слитку. Сталь была грубой и твердой, как руки, которые держали его.

Внезапно ветер пошевелил верхушки сосен. Потом пролетел мимо слитка, и гигантский кусок металла, по какой-то неведомой причине, отозвался глухим ревом.

Из глаз у Фан Му потекли слезы. Он приложил ухо к стали. Слиток не был холодным, как он предполагал, – казалось, его поверхность жжется. Молодой человек прислушался. Крики…

«Полиция! Бросить оружие!»

«Юн Хай, стреляй!»

«Раз, два…»

Фан Му сел рядом со слитком. Слушая песню ветра и отголоски криков, он медленно закрыл глаза.

На следующий день Фан Му вернулся на работу. Войдя в центральные двери, он понял, что не был в департаменте несколько месяцев. Он не удивился бы, окажись его стол покрыт пылью. Но нет, тот стоял совершенно чистый. На столе не было ничего, кроме одной-единственной записки. Ее оставил Бьян Пинь.

«Сегодня в 3:40 утра Чжин Йонгу был казнен».

Фан Му показалось, что он глядел на эти несколько иероглифов целую вечность. Наконец разорвал записку на мелкие клочки и бросил в мусорную корзину.

Стоило ему присесть за стол, как в кабинет вошел начальник отдела персонала.

– Ты выбрал отличное время для возвращения. – Он держал в руках какую-то папку. – Идем-ка со мной.

Фан Му вышел вслед за ним в коридор и едва не столкнулся с молоденьким коллегой. Тот, запыхавшись, тащил перед собой электрический чайник, полный воды.

– Что происходит? – спросил профайлер, поглядев на лужицы, расплескавшиеся из чайника по всему коридору. – Что-то срочное?