Клинок ночи (СИ)

Когда-то он был настоящим воином. Орочи разглядывал на него. Мозоли на ладонях, заметные мышцы, следы возраста. Но наиболее очевидными были признаки упадка. Растрепанные волосы, мешки под глазами. Его тошнило от слабости Нори. Орочи не понаслышке знал, какую боль приносила потеря любимого человека. В его случае отчасти он был виноват, что Юки умерла. Нори даже не видел этого, но он напивался, а не искал утешения в войне. Орочи подавил гнев. Он уже видел это раньше, но, как страдали живые.

Нори посмотрел на Орочи с явным презрением. Орочи наполовину ожидал такой реакции. Нори ничего не знал об Орочи, тогда как Орочи знал почти все о Нори. Орочи подозревал, что Акира как можно меньше описал его своему генералу, чтобы сохранить тайну. Это давало ему еще одно преимущество перед разлагающимся человеком.

Орочи держался расслаблено. Он не одобрял приказы Акиры, хотя хорошо понимал его мотивацию. Он будет следовать им из уважения к его слову, но ему не нужно было любить Нори или выказывать этому человеку больше уважения, чем он заслуживал.

В тот момент, когда Нори открыл рот, Орочи понял, что он был пьян, хотя солнце недавно взошло над вершинами деревьев.

— Так это тебя Акира послал за убийцей моего сына!

Орочи удивленно приподнял бровь. Обращение к Акире без его титула в некоторых областях могло считаться изменой. Выказать презрение к человеку размером с Орочи было вообще глупо. Либо этот человек был высокого мнения о своих способностях, либо был более пьян, чем подозревал Орочи. В любом случае, он промолчал.

— Наш лорд послал меня сюда, чтобы я закончил работу, которую ты не смог. Мне понадобится вся имеющаяся у тебя информация о местонахождении наших целей. Как только мы их найдем, я покажу тебе, что значит быть воином.

В других обстоятельствах Орочи отрубил бы своему обвинителю голову. Но Нори был в таком жалком состоянии, что опозорил бы его клинок.

— Да. Я могу узнать, какой у нас план?

Орочи усмехнулся от гнева на лице Нори. Генерал не оценил отсутствие манер Орочи. Он не думал, что тут с ним будут обходиться как с равным. Нори привык вызывать поклонение, страх. Он не найдет этого в Орочи.

Орочи с трудом подавил гордость. Убийство Нори ничего ему не даст, зато потерять он мог все. Его сделка с Акирой была выгодной, а пьяный генерал того не стоил.

— Я подготовлю записи и принесу их с первым светом завтра.

Нори кивнул.

— Хорошо, — он ясно дал понять поведением, что встреча была завершена.

Орочи покачал головой, повернулся и вышел из палатки. Он предпочитал простую жизнь. Его не волновали придворные интриги и жажда власти. Он хотел отомстить, осуществил это и обнаружил, что хотел мира, и чтобы его оставили в покое.

В палатке было так тепло, что Орочи забыл о метели снаружи. Холодный ветер пронзал его одеяние, и Орочи наслаждался миг этим ощущением. Это казалось реальнее и правильнее, чем все, что происходило в палатке позади него.

Он осмотрелся. Вокруг должен был найтись тот, с кем стоило поговорить. Он увидел мужчину на страже по краю лагеря. Несмотря на мороз и ветер, он спокойно стоял на своем посту. Его знаки отличия указывали на то, что он был пехотинцем более высокого ранга, не офицером. Но Орочи догадывался, что помимо его и трезвого Нори, этот мужчина был, вероятно, лучшим мечником в группе, а также самым умным. Это он и искал.

Орочи подошел к солдату, оставаясь в поле зрения солдата, чтобы и не пытаться скрыться. Он заметил, что солдат слегка изменил свою позицию, теперь он смотрел на Орочи. Хотя он не придвинул руку к своему мечу, было ясно, что он был готов к бою.

Орочи увидел изменение, и солдат понял это. Они оба слабо улыбнулись, и Орочи чуть склонил голову, выражая уважение к другому мужчине.

Солдат был рад обществу.

— Так вы — убийца?

Орочи усмехнулся. Такая прямота была редкой, но он ценил это.

— Да.

Солдат посмотрел на Орочи.

— Хороший?

— Да.

Солдат кивнул.

— Я так и думал. Ты грозный даже на расстоянии. Хочешь потренироваться, когда я не на посту?

Орочи нравился этот мужчину.

— Если время позволяет, да.

Мужчина жил и дышал техниками меча, потому что по взглядам мужчины Орочи мог понять, что он собирался спросить о клинке Орочи. Он заговорил быстро, чтобы перебить его. Он кивнул на палатку Нори.

— Давно он такой?

Мужчина огляделся, проверяя, был ли кто-то рядом, метель выла вокруг них.

— Мне нельзя говорить, сэр.

— Мне нужно знать, могу ли я полагаться на него в трудный миг. Я не прибыл рушить его репутацию.

Страж задумался.

— На него всегда можно положиться. Просто нужно напомнить ему, почему он жив. Сейчас он может думать только о своем мальчике, от этого он и пьет. И из-за бесцельного пути ему стало хуже. Но если взять его на охоту, он придет в себя, это точно.

Орочи переварил совет, пытаясь определить, доверял ли он этому мнению. Быть членом почетного караула означало верность, непоколебимую преданность лорду. Но большинство мужчин не были дураками, какими бы предвзятыми они ни были. Раньше Нори был грозным. Возможно, если бы алкоголь покинул его организм, он мог бы быть таким снова.