Клинок самурая

Земляная дорога, ведущая из комплекса сегуна, уже покрылась липким слоем грязи. Мужчины едва вышли за ворота, когда Акира сказал:

— Надо было взять лошадей. Вы не верхом сюда приехали?

Хиро улыбнулся.

— У отца Матео нет лошади.

— Почему? — поинтересовался Акира. — Только бедняки и крестьяне ходят пешком.

— Господь ходил, когда был на земле, — ответил отец Матео.

— Этот чужой бог не является для меня аргументом, — фыркнул Акира. — Никто не ходит пешком, если есть возможность ездить.

Отец Матео промолчал.

По опыту Хиро, достоинство редко определялось социальным статусом, хотя он и чувствовал, что недовольство юного самурая выходило за пределы религии и грязных сандалий. Только у самурая было право ездить на лошади, и только состоятельный самурай мог позволить себе владеть конюшней.

Юному Миёси позарез нужен был символ статуса.

* * *

До лавки Гиндзиро они добрались к полудню: к открытию опоздали, но это время исключало наличие толпы, что случалась по вечерам.

Когда они подошли к приподнятому над землей полу, растянувшемуся во всю длину магазинчика, дождь из туманной мороси перерос в тяжелые капли. Хиро помедлил на пороге, но лишь затем, чтобы отстегнуть катану и положить ее на татами внутри. Подобрав кимоно, он опустился на колени.

Акира с отцом Матео последовали его примеру.

Вдоль низкого деревянного прилавка, бегущего вдоль левой стены, посетителей не было. На полу, покрытом татами, оказалось совершенно пусто, за исключением коричневой кучи тряпья в правом углу. Она была похожа на груду одежды, ждущей своего нищего, но Хиро заметил, что куча поднимается и опускается в такт человеческому дыханию.

Хиро перевел взгляд на Гиндзиро, хозяина магазина, стоящего в нижней части позади деревянной стойки и протиравшего медового цвета дерево в ожидании посетителей. Позади Гиндзиро была видна дверь, ведущая на кухню, где жена и дочь сакэвара готовили еду. Сама сакэварня и склад находились за помещением кухни, хотя там Хиро никогда не бывал. Норэн цвета индиго висели в узком дверном проеме, скрывая личные комнаты.

Когда Хиро приблизился к прилавку, Гиндзиро поднял взгляд. Он улыбнулся и поклонился, хотя его обычного приветствия не последовало. Хиро поклонился в ответ. Он знал, Гиндзиро не хотел будить нищего монаха, спящего в противоположном углу магазина.

Акира с отцом Матео присоединились к Хиро у прилавка. Все трое опустились на колени и протянули мечи к столешнице.

— Добрый день, Мацуи-сан. — Гиндзиро принял катану Хиро и положил ее в деревянный шкаф, где хранились мечи посетителей. Обернувшись, он поймал взгляд Хиро и приподнял брови в молчаливом вопросе.

Синоби посмотрел на Акиру. Хиро старался всегда обратить внимание на высокий статус отца Матео, но Акира мог обидеться, если бы торговец поприветствовал иезуита первым.

Гиндзиро поклонился самураю и с уважительным приветствием принял его меч. Спустя мгновение, он повторил тоже самое в отношении отца Матео.

Разместив все три меча по своим местам, Гиндзиро спросил:

— Могу я предложить вам сакэ и закуски?

Отец Матео открыл было рот, но Акира его опередил:

— Нет, спасибо. Мы здесь по делам сегуната.

От лица Гиндзиро отлила вся краска. Он снова поклонился, но в этот раз гораздо ниже.

— Чем я могу помочь сёгуну?

— Где Ито Казу? — поинтересовался Акира.

Взгляд Гиндзиро метнулся к Хиро. Синоби едва заметно кивнул, хотя и задавался вопросом, с чего бы сакэвару искать его одобрения, чтобы ответить на вопрос. Гиндзиро не знал о том, кто Хиро, или Казу, на самом деле. Ему они были известны только в качестве постоянных покупателей.

— Боюсь, я не знаю, — сказал Гиндзиро, — но если вы подождете, думаю, он появится через час или два.

Исходя из ответа, Хиро понял, Гиндзиро знает больше, чем сказал Акире.

— С чего вы так решили? — спросил самурай. — Вы видели его?

Гиндзиро улыбнулся и покачал головой.

— У нас нет предварительной записи. Ито-сан часто выпивает здесь по вечерам. Я жду его каждый день, хотя, честно говоря, он не всегда приходит.

— А прошлой ночью он здесь был?

— Ито-сан был здесь прошлой ночью, — Гиндзиро воспользовался формальным ответом, не отводя при этом глаз от лица Акиры, хотя обычай требовал, чтобы он избегал прямого зрительного контакта.

Сакэвар великолепно играл роль подчиненного, полагая, что прекрасно знаком с правилами этикета, чтобы суметь скрыть ложь. Хиро сомневался, что Акира это заметил, но синоби слишком часто пользовался этой уловкой, поэтому с легкостью ее распознал.

— Во сколько он пришел? — спросил Акира. — Как долго оставался здесь?

Вопросы пролетели по молчаливому магазину, словно конские копыта по камню.

Хиро услышал позади шелест ткани. Проснулся монах.

Гиндзиро вежливо улыбнулся:

— Он пришел после заката. Прошу прощения, но я не заметил точного времени. Не всегда удается расслышать входной колокольчик, когда в магазине довольно людно.

— Как долго он оставался здесь? — повторил Акира.

Прежде чем Гиндзиро успел ответить, Хиро услышал глухой удар и вскрик.