Клинок самурая

Масао обернулся на звук шагов. Встал и поклонился. Выпрямившись, он бросил взгляд за спину Хиро, словно желая убедиться, что тот пришел один.

— Спасибо. — Масао показал на тело юноши. — Вы и не представляете, как много для меня значит то, что вы его сняли.

— Ден знал, что он ваш сын? — спросил Хиро.

Пораженный Масао отступил на шаг назад.

— Он не был… — Его плечи поникли. — Он был моим племянником. Как вы догадались?

— Ваше поведение до его гибели предполагало, что вы родственники, — сказал Хиро. — А ваше горе это подтвердило.

— Он никогда не знал. — Масао покачал головой. — Я хотел ему рассказать, очень много раз хотел, но моя сестра взяла с меня обещание не говорить. Она не хотела, чтобы он знал, что его мать была проституткой.

Хиро не стал спрашивать, почему сестра Масао работала в увеселительном квартале. Вопрос был неуместным, а ответ довольно простым, чтобы и самому догадаться. Порой родители продавали своих дочерей, когда не могли их содержать, особенно если год был неурожайным и они не могли погасить свои долги. Но какие-то девушки шли туда добровольно, надеясь на удачу, хотя, судя по комментариям Масао, его сестра была не из последних.

— И Ден никогда не спрашивал?

— Он считал себя сиротой.

Хиро посмотрел на тело.

— Его мать знает, что он умер?

— Еще нет. — Масао сжал челюсть и покачал головой. — Он был её единственным ребенком.

Хиро перевел взгляд с юноши на нацарапанное углем послание.

— Когда он научился писать? Кто его научил?

— Я, — ответил Масао, — деревянными палочками и щепками. Когда урок заканчивался, мы их сжигали.

— Зачем прятать улики? — поинтересовался Хиро. — Простолюдинам разрешается читать и писать.

— Мы не скрывали, хоть и немногие об этом знали. Только дурак хвастается своими умениями, которые превышают его статус.

Хиро понимал ценность знаний, хранимых в тайне. Глядя на буквы, нацарапанные на колонне, он не сомневался, что послание было написано двумя людьми. И он подозревал, что оба до сих пор находятся в конюшне.

— Мне кажется, спор Дена с Асикага-сан был куда сильнее, чем он вам рассказал, — надеясь на результат, пошел окольным путем Хиро. — То, что вы описали, вряд ли потянет на убийство.

— Я рассказал все, что знал, — ответил Масао, — хотя Асикага-сан был не очень приятным человеком, когда злился. Возможно, Ден убил его в целях самозащиты.

Хиро показал на послание.

— Мне это не кажется описанием самозащиты. Ден был вспыльчивым?

— Обычно нет, — ответил Масао.

— Даже из-за Джун? Она отвечала ему взаимностью?

Масао посмотрел на тело Дена, но тут же отвел взгляд.

— Она была добра к нему, хотя и не могу сказать, что знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что чувствует к нему. Ден был не из тех, кто станет говорить о своих чувствах, пока все сам не поймет. К тому же он знал, что не может жениться до тех пор, пока не закончит обучение.

Хиро подумал о ранах отца Матео и скором возвращении Хисахидэ. Синоби не мог позволить себе медлить. Пришло время заставить старшего конюха проявить себя.

Он ступил на деревянный помост, взял чайник и приоткрыл крышечку. Затхлый запах использованных чайных листьев вкупе со сладковатым ароматом совершенно точно сказал синоби о том, как умер Ден.

— Скажите, а что бы вы стали делать, если бы опиум его не прикончил?

Глава 39

— Опиум? — Масао выглядел испуганным. — О чем вы говорите? Это же просто чай.

Хиро наклонил чайник. На дне еще оставалось примерно на дюйм чая, но когда он стек вбок, на фарфоре показалось темно-коричневое пятно. По мере того как опиум все больше оставался на открытом воздухе, приторный запах становился насыщеннее.

— В чае опиум, — подтвердил Хиро. — Весьма ненадежный способ убийства, если ты не можешь заставить жертву его выпить. А вы единственный, кто был здесь с Деном прошлым вечером.

Хиро не верил, что Масао убил племянника, но предпочитал основываться на фактах, а не предположениях.

— Где бы я мог взять опиум? — спросил Масао.

— У вас брат работает аптекарем, — ответил Хиро. — Вы запаслись опиумом в ночь убийства Сабуро или заставили Дена везти свою смерть из Оцу?

— Если бы вы не были самураем, я бы вас убил. Ден был мне почти как сын, которого у меня никогда не было. — Масао посмотрел на тело племянника. — Почему вы подумали про яд? Мне кажется, что он просто повесился.

Хиро поставил чайник. Он хотел, чтобы во время объяснения его руки были свободны на случай, если придется доставать меч.

— Цвет его носа и рук говорит об удушении, но не через повешение. На горле нет никаких признаков.

Ден был мертв, когда его засунули в петлю. Вопрос в том, не вы ли завязали веревку вокруг его шеи?

Масао сжал кулаки.

— Обвините меня еще раз, и я вас убью невзирая на статус.

— Когда вы дописали признание? — спросил Хиро.

Масао разжал кулаки и посмотрел на колонну.

— Я не дописывал. — Спустя мгновение, он признался: — Я дописал первое предложение… то, которое обо мне. Когда я проснулся и увидел слова на колонне, испугался, что сёгун обвинит меня в том, что Ден оказался втянут в преступление.

— И вы уверены, что часть с признанием написал сам Ден?