Клинок тайн

– Вот! – кричит Келлин, бросая ей факел. Она ловит его без особых усилий и поворачивается, чтобы ударить следующего волка. Тем временем наемник, схватив свой длинный меч обеими руками, пронзает волков направо и налево.

Я с благоговением наблюдаю, как моя младшая сестра с отработанной легкостью защищает нашу лошадь и себя от волков. Она прижимает конец огненного факела к плечу одного из волков. Тот, взвыв от боли, скрывается за деревьями.

А потом факел чернеет, масло кончается, а обрывки рубашки Келлина разлетаются с легким ветерком.

За спиной Темры последний волк бежит сквозь деревья. Я бросаюсь к ней, толкаю на землю и разворачиваюсь как раз вовремя, чтобы принять всю силу атаки на себя. Острые когти впиваются мне в плечи, а длинные зубы – в горло. Я едва успеваю обхватить руками шею волка, толкая изо всех сил, чтобы не дать ему закончить начатое.

Богини, он такой тяжелый. Я едва могу дышать. Слюна и зловонное дыхание заполняют мой нос и рот. Я пытаюсь брыкаться, но у волка явное преимущество.

А потом тяжесть исчезает.

Келлин буквально сбрасывает хищника. Он перепрыгивает через меня, чтобы последовать за зверем, и добивает его своим оружием.

А потом на поляне воцаряется тишина. Не слышно ничего, кроме тяжелого дыхания и потрескивания маленького костра.

– Я… Теперь я могу выйти? – спрашивает Петрик.

Кажется, Темра что-то говорит в ответ, но я не слышу, что именно, потому что полуобнаженный Келлин наклоняется надо мной и касается моей шеи.

– Ты ранена? – спрашивает он.

Я снова не могу дышать. Смотрю на мышцы его живота, на то, как они пульсируют от его напряженного дыхания, как пламя отбрасывает на них призрачный свет.

Я на грани истерики. Мне нужно немного пространства. Однако я не хочу быть грубой, отталкивая его. Слова. Мне нужно найти слова.

– Мои плечи, – с трудом выговариваю я. Думаю, раны неглубокие, но их нужно промыть.

Засунув руки мне под мышки, Келлин поднимает меня на ноги, как ребенка. Кажется, сейчас его помощь действительно необходима.

– Я сказал оставаться в палатке! – внезапно кричит он, стоит мне только выпрямиться. – Ты могла умереть!

– Я покинула палатку только потому, что это сделала Темра! Почему ты не кричишь на нее?

– Потому что она может себя защитить. А ты нет!

При этих словах я поворачиваюсь к Темре.

– Где ты научилась так сражаться?

Она сглатывает. У нее хватает здравого смысла выглядеть виноватой.

– Пришло само собой? – пробует она.

Совсем не впечатленная ее ответом, я скрещиваю руки на груди и жду.

– Ты же знаешь Энкона и Серена.

– Да, ты много раз убегала, чтобы встретиться с ними.

– Верно. Ты всегда думала, что это из романтических соображений? На самом деле они готовятся стать частью городской стражи, и я учусь у них… уже несколько лет.

Я в удивлении открываю рот.

– Но ты не сказала… ты позволила мне поверить…

– Я не думала, что ты это одобришь, и не хотела, чтобы ты беспокоилась обо мне.

Она… дралась с городскими стражниками? Оттачивала боевые навыки?

– Почему? – отвечаю я. – Почему ты хотела научиться драться?

Она пожимает плечами.

– Я в этом хороша. К тому же мне это очень нравится. Я думала, что, возможно, захочу стать стражем.

– Но это же опасно!

– Именно поэтому я и не сказала тебе. Я знала, как ты отреагируешь.

Я смотрю на нее с открытым ртом. Все эти вылазки для того, чтобы практиковаться в тайных боях?

– Ты должна радоваться, – говорит Келлин. – Только что она мне очень помогла. Тем более что вы их разделили, выйдя из своей палатки.

– Не лезь не в свое дело! – шиплю я. Затем я снова поворачиваюсь к Темре. – Не могу поверить, что ты не рассказала мне об этом.

– Потому что ты бы запретила! Я сама выбираю, что делать со своей жизнью.

– Ты права, я бы запретила! Это моя работа – присматривать за тобой. – Родители были бы так разочарованы, если бы узнали. Не только об этом, но и о том, как я не смогла защитить Темру. От этого проклятого меча, от военачальницы и от всего остального, что угрожает нам.

Петрик выползает из палатки. Он все еще одет в свою ученую мантию. Сначала он осматривает мертвых зверей, потом Темру и меня – вероятно, проверяя, ранены ли мы. Затем его взгляд падает на Келлина.

– У тебя не было другого выхода, кроме как использовать свою рубашку, да? – говорит Петрик, с отвращением глядя на торс Келлина.

– У меня не было времени попросить твое платье.

Петрик качает головой, словно не хочет даже прилагать усилий для ответа.

– Я приготовлю чай.

Глава 10

Темра промывает мои раны в палатке. При этом никто не произносит ни слова. После мы все вместе сидим вокруг костра, Темра и Келлин с оружием, подготовленным на случай, если те немногие волки, что сбежали, решат вернуться.

Келлин, к счастью, надел другую рубашку.

Я говорю ему:

– Спасибо, что спас нас. Идея с факелом оказалась весьма кстати.

– Значит, я заслужил свое жалованье?

– Думаю, так и есть.

Наступает тишина, и я чувствую потребность ее нарушить, но мне нечего сказать. Чувство дискомфорта окутывает меня, как колючий плащ.