Клинок Ворона

Я постепенно пятилась к черному провалу арки. До края подиума оставалось не больше метра. Нужна была ровно секунда, чтобы преодолеть это расстояние. Но ее-то как раз мне и не хватило...

Они рванули всем скопом: пасть существа, напоминавшего дракона-маломерка, с хрустом сомкнулась на клинке, задержав его движение на миг, чья-то лапа подсекла ноги, а все тот же змеиный хвост ударил в грудь. Меч вырвало из рук и меня откинуло в сторону.

От удара о камень перехватило дыхание, но инстинкт самосохранения завопил «в сторону!». Пришлось, так и не открывая глаз, быстро перекатиться, морщась от боли, и вскочить на ноги, прекрасно понимая, что следующая атака просто меня расплющит.

Странно, но нападать на меня никто не спешил — статуи замерли в нерешительности, злобно глядя исподлобья куда-то за мою спину. Потом, огрызаясь и щерясь, они стали нехотя отступать на свои прежние места, пока не замерли на постаментах. Тлеющие угли глаз погасли, очертания поплыли, и через миг передо мной стояли абсолютно мертвые истуканы, словно магия, поддерживающая жизнь в камне, испарилась.

Я обернулась посмотреть, что же спугнуло чудищ. Ведь это находилось точнехонько у меня за спиной и могло быть еще хуже, чем восьмерка бешеных статуй.

В стене, там, где раньше была тень, теперь появилась глубокая ниша, в высоту она достигала балок потолочных перекрытий и занимала всю ширину зала.

В ней стояла исполинская статуя, грубо вытесанная все из того же черного камня. Ворон. Гигантские крылья расправлены, клюв угрожающе раскрыт, желтые глаза внимательно наблюдают. Фигура дышала такой мощью и силой, что захотелось зажмуриться и скорчиться где-то у подножия, чтобы взгляд этого невозможного существа обошел стороной, не обратил внимания на жалкого червяка. Статуя была живой — не временно ожившей, как атаковавшие меня чудовища, а живой изначально.

Ворон чуть наклонил голову, словно желая лучше рассмотреть букашку, которая копошилась внизу, и заговорил. Нестройный хор из тысячи голосов обрушился на меня. Я узнавала их — это они пытались мне что-то рассказать, пока я скиталась по лесу, и проводниками сопровождали меня во снах. Только теперь смысл слов стал ясным.

— Ищи его...

— Кого? — невесть откуда взявшееся эхо подхватило мой вопрос и стало играть им в пинг-понг о высокие своды зала.

— Ищи предавшего... — хор голосов зазвучал тише. Тень стала медленно расползаться по нише, затопляя исполинскую фигуру статуи.

— Зачем? Я домой хочу, обратно.

— Меч... — еле слышно прошептали голоса и растворились.

Передо мной вновь была черная стена зала.

«Отлично. Посоветовал. Пойди туда, не знаю куда, найди то не знаю что. Ему хорошо, спрятался за стенкой и молчок, а мне еще тут жить», — уходить с подиума не хотелось. Если сабиры видели эту милую сценку из передачи «В мире животных», то лучшее, что меня ожидает — допросы и смерть, а худшее — мучительные допросы и долгая мучительниц смерть. А они, наверняка, ее видели.

Решив, что вылезать отсюда придется в любом случае, я подобрала меч, и, пройдя сквозь марево, сползла с возвышения.

К моему удивлению, командор встретил меня доброжелательной улыбкой, поздравил с подтверждением родового оружия и, любезно предложив зайти к нему завтра «для важного разговора», сделал мне ручкой и откланялся. Остальные сабиры тоже стали расходиться.

Я стояла, ошалело хлопая глазами, и силилась понять, что вокруг происходит. Либо на всех в этом зале напала внезапная слепота, и они не видели, что происходило на подиуме, либо предыдущие десять минут я наслаждалась галлюцинациями исключительно «личного пользования», в то время как статуи «подтверждали оружие».

Пока я стояла в недоумении, пытаясь осознать происшедшее, ко мне подошел какой-то человек и настойчиво предложил показать мне покои. Я отмахнулась от него, как от надоедливой мухи, сказав, что собираюсь жить вместе с нелюдью.

— Но, госпожа...

— Один из них принадлежит мне, а я привыкла следить за своим имуществом. Тем более, за столь ценным, — обрезала я.

От такого заявления он настолько опешил, что даже не стал возражать, и почтительно поклонившись, отбыл в неизвестном направлении.

— Ценное имущество сабиры собирается вернуться в башню, — голос оборотня, полный сарказма и яда, раздался прямо за спиной. — Сабира желает проследить?

— Айс, хоть ты не цепляйся к словам. Я чертовски устала и проголодалась, у меня подкашиваются ноги и болит все, что еще может. Все смотрят на меня как на восьмое чудо света, пихают, толкают и допрашивают. Одни статуи дают идиотские поручения, другие жаждут откусить мне голову, с завидной периодичностью в меня вселяется какой-то демон, которому нравится убивать сабиров, и что характерно, никто не может нормально объяснить, как мне вернуться домой! — я перевела дыхание.

— Какие статуи? — спросил оборотень. Кажется, всю остальную речь он пропустил мимо ушей.

— Большие, — мстительно пояснила я. В мензурке с терпением оставалось место только для одной капли. — Так мы идем или продолжаем мозолить глаза вот той симпатичной девушке, которая глядит на меня, как энтомолог на бабочку?